Милые обманщицы - Сара Шепард

- Вот, - Майя отдала ей бутылку виски и нажала зелёнуюкнопку старта. Эмили сделала глоток и подняла торжественно бутылку - камерасделала первый снимок. Потом они прижали свои лица друг к другу и скорчилиогромные улыбки. Для третьей фотографии Эмили закатила глаза, а Майя надулащеки как обезьянка. Тогда камера поймала их, выглядящих не совсем нормально, возможнонемного нервозно. - Пойдем, посмотрим, как они выглядят, - сказала Эмили.

Но как только она встала, Майя схватила ее за рукав.

- Можем мы задержаться на секунду? Это такое великолепноескрытое место.

- Эм, конечно. - Эмили села обратно. Она громко сглотнула,не желая этого.

- Так, какие дела? - спросила Майя, убирая волосы с глазЭмили.

Эмили вздохнула, пытаясь устроиться поудобнее на тесномсиденье. " Смущенная. Расстроенная из-за того, что мои родителивозможно расисты. Испуганная тем, что возможно приняла неверное решение на счетплавания. И вроде бы как испуганная от того, что сижу так близко к тебе."

- Со мной все в порядке, - наконец сказала она.

Майя фыркнула и сделала глоток виски.

- Я ни капельки не верю в это.

Эмили остановилась. Майя казалась единственным человеком,который понимает ее.

- Да, я не думаю, - сказала она.

- Что происходит?

Но вдруг Эмили не хотела говорить о плаванье или Бене, или освоих родителях. Она хотела поговорить о... чем-то совершенно другом. О том,что медленно зарождалось в ней. Может быть, встреча с Арией подтолкнула кэтому. Или может быть, в конце концов, то, что она снова нашла настоящего друга,вернуло это ощущение. Эмили подумала, что Майя, может быть, поймет ее.

Она сделала глубокий вдох.

- Ты знаешь девушку, Элисон, которая жила в твоем доме?

- Да.

- Мы были, в самом деле, близки, и я, так сказать,действительно любила ее. Как бы, все в ней.

Она слышала, как Майя выдохнула и нервно отпила глоток JackDaniel’s из бутылки.

- Мы были лучшими друзьями, - сказала Эмили, потирая впальцах голубую, полинялую ткань входа фото-кабинки. - Она мне была оченьнебезразлична. И так однажды, вроде из ниоткуда, я сделала это.

- Сделала что?

- Эли и я были в ее деревянном домике на заднем дворе - мыдолго разговаривали. Мы сидели, болтали о том парне, который ей нравился, онбыл старше её, имени его она мне не сказала и я почувствовала, что больше немогу сдерживаться. Я наклонилась... и поцеловала ее.

Майя фыркнула.

- Но видимо она не очень этого хотела. Она даже как-тоотстранилась и сказала, что-то похожее на,- "Да, теперь я знаю, почему тыстановишься такой тихой, когда мы переодеваемся перед спортзалом!"

- Боже, - сказала Майя.

Эмили сделала еще один глоток виски и почувствовалаголовокружение. Она никогда не пила так много. И вот он, один из самых большихее секретов, вывешен на всеобщее обозрение, как старое белье на веревке.

- Эли сказала, что она не считает, что лучшим друзьямследует целоваться, - продолжала она. - И я попыталась обыграть все это какшутку. Но когда я пришла домой, я осознала, как, в действительности, я себячувствовала. Так я написала ей это письмо, рассказывая в нем, что я люблю ее.Все же, я не думаю, что она вообще получила его. Если и получила, то ничего несказала.

Слеза упала на голое колено Эмили. Майя заметила это, иразмазала ее пальцем.

- Я до сих пор так много о ней думаю, - вздохнула Эмили. - Вкаком-то роде я пыталась оттолкнуть это воспоминание, говорила себе, что онамоя лучшая подруга, не более того... Но сейчас я не знаю.

Они молча сидели несколько минут. Звуки вечеринки проникалив кабинку. Каждые пару секунд она слышала, как щёлкает зажигалка для того,чтобы подкурить сигарету. Она не удивилась тому, что рассказала только что обЭли. Конечно, ей было страшно, но это была правда. Эмили даже почувствоваласебя лучше в какой-то мере, разобравшись во всём этом.

- Раз уж мы делимся секретами, - сказала Майя чуть слышно, -я тоже тебе кое-что расскажу. - Она протянула руку и показала Эмили белый,неровный шрам на запястье. - Возможно, ты это уже видела.

- Да, - прошептала Эмили, искоса взглянув на шрам в полутьмекабинки.

- Я как-то порезала себя бритвой. Я не знала, что рана будеттакой глубокой. Было так много крови. Мои родители вызвали скорую.

- Ты намеренно порезала себя? - прошептала Эмили.

- Эм... да. В смысле я больше этого не делаю. По крайнеймере, я стараюсь.

- Почему ты это делаешь?

- Не знаю, - ответила Майя. - Иногда я просто... Я чувствую,что мне надо это сделать. Если хочешь - можешь дотронуться.

Эмили прикоснулась к шраму. Он был гладкий, но казалось,будто это ненастоящая кожа. Прикосновение к шраму показалось Эмили самойинтимной вещью, которой она когда-либо делала. Она обняла Майю. Майя задрожала.

Она уткнулась в шею Эмили. Как и раньше Майя пахла искусственнымибананами. Эмили прижалась к груди Майи. На что было похоже резать себя,смотреть как течет твоя кровь? У Эмили была своя честная доля багажа, но даже всвете ее абсолютно ужасных воспоминаний - вроде тех, когда Эли отвергла ее, иливсех этих дел с Дженной - она чувствовала себя виновато и ужасно и странно, ноей никогда не хотелось поранить себя.

Майя подняла голову и посмотрела в глаза Эмили. Затемгрустно улыбаясь, она поцеловала Эмили в губы. Эмили удивлённо моргнула.

- Иногда лучшие подруги целуются, - сказала Майя. -Видишь?

Они сидели близко друг к другу, касаясь кончиками носов.Где-то вдалеке были слышны сверчки.

Потом Майя потянулась к ней. Эмили просто растаяла приприкосновении к её губам. Их рты были открыты, и она почувствовала мягкий языкМайи. В груди Эмили все сжалось от волнения, когда она запустила руки в жесткиеволосы Майи, потом провела вниз по плечам, а потом по ее спине. Майя засунуларуки Эмили под футболку и прижала ладони к ее животу. Сознание Эмиливздрогнуло, но затем расслабилось. Эти ощущения в миллион раз отличались оттех, которые она испытывала при поцелуях с Беном.

Руки Майи путешествовали вверх по ее телу и почувствовали еебюстгальтер. Эмили закрыла свои глаза. Рот Майи был на вкус как виски илакрица. Майя начала целовать грудь и плечи Эмили. Эмили откинула голову.Кто-то нарисовал луну и звёзды на потолке фото-кабинки.

Внезапно занавеска начала открываться. Эмили отпрянула, нобыло уже поздно: кто-то открыл кабинку. Эмили увидела, кто это был.

- Боже мой, - пробормотала она.