Бронте - Ирина Георгиевна Ярич

Шарлотта не выдержала, не смогла сдержать слёзы.

— Шарлотта, храбрее. Будьте мужественны.

Энн уже почти не кашляла, она спокойно лежала, медленно и тихо говорила о Боге, о том, во что она верит… Снова посылали за доктором. Он заходил к умирающей пару раз, но …

Хозяйка квартиры уже была оповещена, что её постояльцев скоро ожидает утрата.

Около двух часов дня Энн отошла тихо, без борьбы. Когда Шарлотта закрывала затуманившиеся глаза умирающей, их хозяйка, заглядывая в полуоткрытую дверь, объявила, что обед готов. Жизнь и смерть, они рядом и неразделимы.

Шарлотта была безутешна, хотя видела всё идёт к тому, но надежда всегда теплилась в её душе, пока не настал последний миг в жизни её младшей сестры, всегда такой нежной, мягкой и доброй. В своём горе она не была одинока, его тяжесть и хлопоты, касающиеся похорон, разделила с ней её верная, неизменная подруга. Только на следующий день, во вторник Шарлотта смогла отправить письмо с печальной вестью отцу. В нём она ещё сообщала, что сделала все распоряжения относительно погребения, и оно состоится так скоро, что он не успеет добраться из Хауорта на похороны.

«Вот и маленькая Энн покинула меня…, — горестные думы не давали покоя старому отцу. — Как мне хотелось уйти вместо неё, чтобы она жила, такая славная. Но Бог решил забрать от меня и её. Почему? Почему я живу, а мои дети умирают… нет, жива ещё Шарлотта, и дай Бог проживёт ещё долго. Она тоже слабенькая и почти всё время болеет. Всемилосердный Боже, Ты знаешь, что делаешь, но, как же тяжко переживать своих детей! Я верю, Тебе это известно. Понимаю, я не должен роптать, на всё Твоя воля. Нам, своим слабым разумением не понять Твой выбор, прости нас, глупых и дай силы выдержать все испытания…», — горькие размышления Патрика Бронте плохо лечили его исстрадавшуюся за детей душу. Как ему не хотелось поскорее обнять Шарлотту и погоревать с ней вместе, всё же он предпочёл, чтобы она оставалась подольше на берегу моря, где сам воздух целебен, к тому же её горе разделяет с ней её преданная Эллен.

В конце июня подруги вернулись к своим домам. Шарлотту первыми встретили их собаки, радостно скуля и неистово размахивая хвостами. Шарлотта грустно улыбнулась: «Верно, ждут, что вслед за мной прибудут другие сёстры, которых они тоже продолжают любить. Нет, мои милые создания, никто уже из них больше не появиться на пороге нашего дома…», — и снова у неё полились слёзы, и тяжесть сковывает грудь, что дышать трудно.

В глазах отца и Табби светилась радость, что Шарлотта благополучно прибыла и сквозила печаль, что вернулась она одна. Они всплакнули, поминая усопшую. Дом был тих, комнаты пусты. Шарлотта вошла в гостиную, села на диван. Всего год назад все были живы, и Брануэлл, и Эмили, и Энн. А теперь каждый из них покоится в своём узком и тёмном подземном жилище и никогда, никогда не ступят на землю, никогда она больше не увидит их, и никогда она уже не услышит их голосов. Она теперь одна, нет рядом её милых сестёр. Как горько, как тоскливо и одиноко. Всё вокруг напоминало о тех, кого нет. Тягостно и томительно тянулось время, а печаль разъедала сердце, гложила душу.

Глава восьмая. Шарлотта

В Истоне Шарлотта простудилась, у неё была ангина и теперь её донимает озноб, сильная боль между плечами, да и кашель ещё продолжается. Она не говорит отцу об этом, чтобы его не огорчать. Но не только плохое самочувствие докучало её, а грустные размышления о прожитой и будущей жизни. Хотя она ожидала, что одиночество, тоска и воспоминания будут преследовать её и днём и ночью, не давая заснуть, все же тяжело их переживать постоянно. Как бы не было тягостно на душе у Шарлотты, она, тем не менее, считала, что ещё поборется, что надежда ещё жива, что она сможет преуспеть, не смотря ни на какие невзгоды и напасти, Бог ей поможет всё выдержать, как помогал до сих пор. Несмотря на беспокоившую её нервозность, она засела за «Шерли».

В августе Патрик Бронте снова переболел бронхитом. Шарлотта очень беспокоилась, ведь это единственный родной человек, который теперь у неё остался. Они оба стали ещё трепетнее относиться к здоровью друг друга.

В сентябре Шарлотта, несмотря на некоторое недомогание, её по-прежнему частенько знобило, закончила роман и отослала его в издательство. Отец почти поправился, но был ещё слаб и иногда его мучает тошнота. Шарлотта ждала в гости свою подругу, а та из-за различных домашних обстоятельств медлила с приездом. Временами на Шарлотту нападало раздражение, но она старалась его подавлять.

Сильно расхворалась Марта, молодая помощница Табби и лежала в кровати уже несколько дней, как однажды Шарлотта услышала крик своей старой служанки, доносящийся из кухни. Бедняжка лежала на полу, головой ударившись о кухонную решётку, оказалось, она упала, когда пыталась встать со стула, закружилась голова. Шарлотта бережно подняла грузную Табби и довела до постели. В последующие дни она заботливо ухаживала ни ними обеими и при этом выполняла всю домашнюю работу.

Наследство, которое было получено сёстрами от тёти по настоянию Эмили, как говорилось раньше, было вложено в железнодорожные акции, это дело казалось надёжным и прибыльным. Но, увы. Теперь эти акции обесценились, и Шарлотта потеряла деньги. Отцу сообщить эту новость ей было страшно, но и не говорить тоже нельзя, она надеялась, что постепенно подготовит его к новому удару. Здоровье Шарлотты по-прежнему оставляло желать лучшего, и к тому же её беспокоило мнение, которое вызовет в обществе её новая книга.

«Шерли» вышла в свет двадцать шестого октября 1849 года. Начинается она рассказом о трёх викариях, Каррер Белл описывает викариев, которых знала Шарлотта, да и другие моменты романа основаны на реальных прототипах и событиях. Теперь она хочет сосредоточиться на литературе, это единственное её лекарство от воспоминаний по утраченным близким. Теперь её интересует критика и отношение читающей публики к автору «Шерли». Но она по-прежнему не хочет, чтобы рецензенты знали, что автор женщина, и предпочитает, чтобы всё думали «Шерли» написана рукой мужчины. Действие романа происходило в Йоркшире, и читатели стали склоняться, что автор тоже проживает там же. Один читатель, бывший житель Хауорта, обосновавшийся в Ливерпуле, прямо так и утверждал, что автор живёт в Хауорте, так как обнаружил там много знакомого ему с детских лет, в том числе и диалект, который употребляли некоторые