Актриса - Салли Боумен

— О черт! Может, и так, — безо всяких экивоков, но как бы вскользь обронил Кристиан, ведь все-таки он был англичанином, да и смутился немного.

Он загасил окурок, вылил в себя остаток коньяка и поднялся.

— Ну ладно, поболтали — и будет. У меня и так сегодня масса впечатлений. Пойду спать. — Он глянул на часы. — Уже полночь минула. Надеюсь, Жислен к тебе не нагрянет? После ужина вид у нее был абсолютно обезумевший, типичная сексуально озабоченная климактеричка. Кошмарное зрелище. Впрочем, ночные визиты вроде бы не в ее стиле, однако чего на свете не бывает, верно, старина?

— Кристиан…

— Да, кстати, что у тебя с ней? Когда Луиза в гневе понеслась к себе, вы так выразительно друг на дружку посмотрели. Прямо заговорщики. Если бы я не был уверен, что даже твой подпорченный католическим воспитанием вкус не приемлет размалеванных перезрелых хищниц, то вполне…

— Не суй свой нос, куда тебя не просят, понял? Я знаю Жислен сто лет, мы вместе ра-бо-та-ем, а на днях она оказала мне неоценимую услугу, но это касается моей матери, а ты тут совершенно ни при чем.

— Понятно, вот она, ваша тайна. Пока ты думаешь, что она занимается дизайном, а не тобой…

— Кристиан, это становится смешным…

— Это тебе смешно, а ей явно не до смеха, — тут же среагировал Кристиан.

— Убежден, что ты ошибаешься. Ты недооцениваешь Жислен. У нее, может быть, множество недостатков, но она совсем не дура. И тебе прекрасно известно, что я не давал ей ни малейшего повода…

— А что, обязательно нужен повод? Ты, мой милый, тоже вроде не дурак, но это не мешает тебе быть иногда на редкость тупым.

Ответа не последовало. Друзья молча посмотрели друг на друга, и тут Кристиан, не выдержав, расхохотался. Губы Эдуарда тоже легонько дрогнули.

— Очень надеюсь, что ты ошибаешься. Очень.

— Я не ошибаюсь. Никогда. У меня нюх на такие вещи. — Кристиан двинулся к двери, но оглянулся и лукаво посмотрел на Эдуарда.

— А ведь Луиза права насчет дома, хотя ее придирки не всегда были справедливы, в целом права — ты так не считаешь? Безупречность, доведенная до абсурда, — ни уму ни сердцу. Я видел, ты даже вздрогнул от эдакого совершенства…

— Согласен. Действительно чересчур, — сказал Эдуард. — А теперь, ради бога, отправляйся-ка ты спать…

За Кристианом захлопнулась дверь. Эдуард сел за стол. Он глянул на папки с бумагами, потом опустил голову на ладони.

Жислен отпрянула от окна. Ее чуть не вырвало, но она не издала ни звука.

К завтраку Жислен оделась очень тщательно. В строгий черно-белый костюмчик из льна. А накрасилась совсем немного, не так, как обычно; она глянула в свой стакан и тут же услышала вчерашний презрительный голос Кристиана: «Размалеванная… Климактеричка». Этот мерзкий маленький извращенец Кристиан стал ей просто отвратителен. Как стал отвратителен и Эдуард де Шавиньи, неизменно вежливый, галантный Эдуард, у которого не нашлось ни одного доброго слова в ее защиту, это ли не обидней колкостей Кристиана? Эдуард, который поднял ее на смех…

Завтрак был накрыт на террасе. Жислен пришла первой, что ж, она подождет сколько нужно. Луиза наверняка и очень кстати еще в постели; она не встает раньше двенадцати. Нет, она ни за что не уйдет, пока не увидит Эдуарда, пока не бросит ему в лицо фразу, которую обдумывала полночи. Она покрутила в пальцах аппетитный рогалик, выпила две чашки кофе и наконец с мстительной радостью увидела идущих с другого конца террасы Эдуарда и Кристиана. Значит, его дружок тоже услышит ее слова — тем лучше.

Они уселись за стол. Эдуард, в кремовом полотняном костюме, был очень хорош собой: чуть загорелый, посвежевший — не то что вчера вечером.

— Доброе утро, Жислен…

— Славная погодка, — Кристиан опустился на стул. Подставил лицо солнечным лучам. Жислен не торопилась, выжидающе им улыбаясь и чувствуя, как ее раздирают злость и жгучая обида.

Она разломила второй рогалик и стала намазывать на ломтик мед, пока Эдуард расписывал возможные развлечения.

— Можно посмотреть игру в шары. Потом ленч. А после полазить по холмам…

— Согласен лазить где угодно, только не торчать на пляже. У меня идиосинкразия к пляжам…

— Когда вам выезжать, Жислен? У вас здесь есть машина?

Какие мы вежливые, какие заботливые! Жислен посмотрела на Эдуарда с ненавистью.

— Я на машине, сейчас уже поеду. Хочу навестить одного приятеля, он маклер, скупает и перепродает здешние виллы. Густав Нерваль. Вам не случалось иметь с ним дело?

А ведь неплохая идея, подумала Жислен. Как же ей раньше не пришло в голову навестить Нерваля. Он хотя бы не лицемер.

— Фамилия знакомая… но я вроде с ним не встречался, — покачал головой Эдуард.

— Милый человек, он бы вам понравился. Ой, чуть не забыла, вы и представить себе не можете… — Она выдержала паузу. — На днях Нерваль устраивал вечеринку в «Кап д'Антиб» в основном для киношного люда. Меня он тоже пригласил, и знаете, кого я там встретила? Вашу подругу.

— Мою подругу? — Эдуард мгновенно сделался неестественно спокойным.

— Элен. Помните такую? Мы с Жан-Жаком видели ее у вас на Луаре. Правда, очень-очень давно, чуть ли не в пятьдесят девятом году.

Эдуард и Кристиан ловили каждое ее слово. Жислен торжествовала. И замечательно равнодушным тоном, как бы между прочим, продолжила:

— Элен Харт. Ее теперешнее имя. Она ведь актриса — вы знали об этом? Причем, кажется, из числа новых знаменитостей. Как же она хороша! Еще лучше, чем была, насколько я могу судить по прежней встрече. Мила необыкновенно. Очень повзрослела. Я прямо-таки влюбилась в нее… Я сидела как раз рядом с ее мужем. На редкость красивый молодой человек. Само очарование. У них такая любовь, просто не сводят друг с друга глаз, трогательно невозможно. У них уже имеется ребенок — прелестная дочурка…. Надо же, как летит время…

После этих слов, в соответствии с придуманным ночью сценарием, Жислен слегка нахмурилась и будто бы с обидой добавила:

— Я, конечно же, напомнила ей о той встрече, но она совершенно о ней забыла, начисто. Представляете? Не помнит ни меня, ни тот ужин, тогда я назвала ваше имя — никакого впечатления. В этот момент к нам кто-то подошел, и мне больше не удалось с ней побеседовать. Она наверняка вспомнила бы, наверняка. Разве можно забыть тот чудный вечер и ночь. А я-то думала… Молодым свойственна забывчивость, правда? Меня иногда пугает, с какой легкостью они избавляются от прошлого… Ну да что это я разболталась. Просто подумала, может, эта встреча будет вам любопытна.

Она отодвинула тарелку и поднялась.

— Мне пора. Спешу. Из-за этой виллы я припозднилась с другими заказами. Кристиан, не очень увлекайтесь чтением! Эдуард, страшно рада была вас видеть, уверена, что Луиза… впрочем, сейчас не время обсуждать.