Я признаюсь - Анна Гавальда

Шум пылесосов бил мне по ушам, я скорчился, вздохнул, потер щеки – кожа как наждачка, встряхнулся и собирался уже было вылезти из этого проклятого отсека, когда заметил лежащий на столике лист бумаги.

Это была страница, вырванная из блокнота. Это был рисунок. Мой портрет.

Это был я, улыбавшийся во сне.

Я, благодаривший Натана, Патоша, Момо, Артура, Камиллу и всех моих друзей за то, что они все еще живы.

Что они по-прежнему есть.

И как же я был хорош… То есть, простите, как же хорош был портрет. Так хорош, что я едва осмеливался узнать в нем себя.

Но нет. Это был я. Я счастливый. Такой, каким я себя не видел уже тысячу лет. На самом деле я был не так уж и стар. И выглядел не так уж идиотски. И не так уж изможденно. Это был настоящий я. Красивый я. Я, нарисованный от руки. Такой, которого любили, пусть немного, но по-настоящему, хотя бы то время, что потребовал этот набросок.

Под этим рисунком китайской тушью с размывкой имелась легенда, выполненная красивым, элегантным и очень гармоничным почерком, следующего содержания:

Мы живем одной жизнью, грезим о другой, и та, о которой мы грезим, истинна[82].

Не знаю почему, но я вдруг как-то сразу протрезвел. На меня навалилась пелена грусти. Не знаю почему. Быть может, потому, что в этом отражении я увидел себя таким глупцом…

Я взял свой подарок и ушел.

Это был очень длинный поезд – сдвоенный состав, и расстилавшийся передо мной перрон казался бесконечным, наступила ночь, я уже скучал по родным местам, и меня никто нигде не ждал.

Я долго шагал к мертвенно-бледному свету вокзала Монпарнас, ощупывая все свои карманы в поисках этой чертовой связки ключей.

Уже чуть было не плача.

Это все наверняка похмелье.

Похмелье. Усталость.

Мои глаза, которые вечно ничего не замечают, которые все теряют из вида, глаза калеки, их пощипывало.

Я сглотнул.

Я всегда сглатываю.

Пресловутая техника простуженного ныряльщика.

– Это, случайно, не твои?

В самом конце перрона, в месте его соединения с основной платформой, одна из моих попутчиц протягивала мне руку, в которой позвякивала связка моих ключей.

Которая из них?

О, да это как пожелаете, друзья мои!

Дух Анри, благодарю тебя