Сад принцессы Сульдрун - Джек Холбрук Вэнс

– Дверь в стене почти не видно за лиственницей. А я уж постараюсь, чтобы меня не заметили.

Эйлас выдвинул еще несколько возражений, но не слишком настойчиво. Эйирме не обращала на внимания на его слова – она смотрела вдаль, в сторону леса за лугом:

– В лесу, за деревней Глимвод, живут мои старые родители. Отец – дровосек, его изба на отшибе. Иногда, когда у нас полный погреб, я посылаю им немного масла и сыра – их возит на осле мой сын, Коллен. Завтра, по пути на рынок, я принесу вам крестьянские рубахи, шапки, что-нибудь на ноги. Завтра ночью, через час после захода солнца, я встречу вас здесь, на этом самом месте, и вы переночуете в стоге сена. На рассвете Коллен будет готов и проводит вас в Глимвод. Никто не будет знать, что вы убежали, вы можете идти днем. Кто догадается, что пара крестьян с мальчишкой и ослом – принцесса Сульдрун и ее приятель? Мои родители спрячут вас, пока не прекратятся поиски, после чего вы можете добраться до Тройсинета – может быть, через Даот, так будет вернее.

– Не знаю, как вас благодарить, – смущенно сказал Эйлас. – По крайней мере до моего возвращения в Тройсинет. Там я смогу найти способ выразить свою благодарность.

– Не нужно мне никаких благодарностей! Если я смогу вырвать бедняжку Сульдрун из рук проклятого тирана, ее отца, лучшей награды не придумать! Завтра ночью, через час после захода солнца, приходите.

Вернувшись, Эйлас рассказал Сульдрун о приготовлениях кормилицы:

– Так что нам, похоже, не придется бродить ночью по закоулкам, натыкаясь на воров и разбойников.

Сульдрун расплакалась:

– Верная старая Эйирме! Я так и не успела поблагодарить ее за доброту!

– Из Тройсинета она получит достойное вознаграждение.

– И все равно нам понадобится золото. Придется навестить мои комнаты в Хайдионе.

– Страшно подумать.

– Ничего страшного. Я проскользну во дворец и тут же вернусь.

Эйлас поднялся на ноги:

– Я должен тебя сопровождать – хотя бы до входа в башню.

– Что ж, пойдем вместе.

Эйлас перелез через стену, открыл засов на двери, и Сульдрун вышла к нему. Некоторое время они стояли у стены, оглядываясь и прислушиваясь. В амбразурах Пеньядора, на разных уровнях, мерцали несколько редких огней. На площади Урквиала в сумерках никого не было.

– Пошли! – сказала Сульдрун и нырнула в подземный переход, выходивший к сводчатой галерее.

Сквозь проемы арок парапета виднелись светящиеся окна домов столицы. Ночь была теплая, от каменных столбов галереи веяло сыростью, а порой и аммиачным душком – там, где кто-то решил опорожнить мочевой пузырь. В оранжерее преобладали запахи цветов и переспелых фруктов. Над ними мрачно высился Хайдион с множеством окон, озаренных дрожащим светом свечей и факелов.

Впереди чернел полуовальный проем – вход в Восточную башню.

– Лучше подожди здесь, – прошептала Сульдрун.

– Что, если кто-нибудь придет?

– Вернись в оранжерею, спрячься. – Сульдрун подняла защелку и толкнула тяжелую, окованную железом дубовую дверь. Дверь со стоном приоткрылась.

Сульдрун заглянула в восьмиугольный вестибюль и обернулась к Эйласу:

– Я поднимусь… – Из-под сводов галереи послышались приглушенные голоса, отзвуки приближающихся шагов. Сульдрун потянула Эйласа за собой: – Заходи со мной!

Вдвоем они проскочили через вестибюль, освещенный несколькими толстыми свечами на выступающих из стены подставках. Слева арочный проход выходил в Длинную галерею; впереди лестница вела на верхние этажи.

По всей Длинной галерее было пусто; из бокового помещения для дежурной прислуги доносились отзвуки веселого разговора, переливчатый смех. Сульдрун взяла Эйласа за руку:

– Сюда!

Они взбежали по лестнице и остановились перед дверью апартаментов Сульдрун. На двери висел тяжелый замок, соединявший две скобы, прибитые заклепками к камню и дереву.

Эйлас осмотрел замок и дверь, подергал замок, проверяя прочность скоб:

– Здесь мы не пройдем. Слишком прочно заделано.

Сульдрун провела его к другой двери, без замка, на той же лестничной площадке:

– Это гостевая спальня для благородных девиц, приезжавших, чтобы составить мне компанию.

Сульдрун открыла дверь, прислушалась: ни звука. В воздухе комнаты чувствовался аромат душистых трав и каких-то притираний, с неприятным застоявшимся душком грязной одежды.

– Здесь кто-то ночует, но она ушла развлекаться, – прошептала Сульдрун.

Они подошли к окну. Сульдрун приоткрыла створку:

– Тебе придется подождать здесь. Я много раз тут пролезала, когда хотела незаметно сбежать от гувернантки.

Эйлас с сомнением обернулся к двери:

– Надеюсь, никто не придет.

– Если кто-нибудь появится, спрячься в платяном сундуке или под кроватью. Я скоро вернусь.

Сульдрун выскользнула в окно и пробралась бочком к окну своей спальни по широкому каменному карнизу. Нажав на створку оконной рамы, она открыла ее и спрыгнула с карниза на пол. Здесь пахло только пылью и давним запустением – вызванной дождями сыростью, подсыхавшей в солнечные дни. В воздухе еще чувствовался едва заметный привкус духов – печальное напоминание о былых временах. На глазах принцессы невольно навернулись слезы.

Она подошла к трюмо с ящичками, где хранились ее гребни и другие мелочи. Трюмо покрылось ровным слоем пыли, к нему давно никто не прикасался. Привычным движением Сульдрун открыла потайное отделение. Внутри ее пальцы сразу нащупали украшения и безделушки: самоцветы, золотые и серебряные поделки – то, что ей дарили главным образом приезжие родственники и прочие посетители; ни король Казмир, ни королева Соллас не радовали дочь частыми подарками.

Сульдрун завязала драгоценности в шейный платок. Подходя к окну, она оглянулась, чтобы попрощаться со своей бывшей спальней. Никогда больше ее нога сюда не ступит – в этом у нее не было никаких сомнений.

Сульдрун вылезла в окно, пробралась по карнизу и вернулась к Эйласу.

Покидая темную комнату, они сначала слегка приоткрыли дверь и выглянули в щель, после чего вышли на тускло освещенную площадку лестницы. Сегодня ночью, как назло, во дворце еще не спали – видимо, приехали какие-то вельможи. Снизу, из восьмиугольного вестибюля, доносились голоса, и теперь молодые люди не могли сразу убежать тем путем, каким пришли. У них часто бились сердца, они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами.

Эйлас тихо выругался:

– Мы в западне!

– Нет! – прошептала Сульдрун. – Спустимся по другой лестнице. Не беспокойся, так или иначе мы сбежим. Пошли!

Они побежали на цыпочках по коридору, соединявшему башню с другими помещениями Хайдиона. Так началась игра в прятки, нарушившая все планы и ожидания молодых людей. Они боялись собственных теней, и неоднократно внезапная опасность заставляла их сердца уходить в пятки. Они бегали, стараясь не производить ни звука, то в одну, то в другую сторону по коридорам древнего замка, прячась то в одной, то в