Звездный билет - Василий Аксенов

– Правда, бред? – весело спрашивает Алька. –Но тут главное – ритм.

– А какие к черту кости? И зачем уголь на дизеле?

Мы идем в гору, к нашему общежитию. С горы кто-то бежит.Какой-то «цивильный» человек в коротком пальто, в белой рубашке с галстуком. Ивдруг я узнаю его. Это мой старший брат Виктор.

***

Иметь старшего брата – это в общем очень здорово. Еслитебе десять лет и на тебя оттягивает шпана из дома № 8, ты смело вступаешь вбой, зная, что у тебя есть старший брат. Старший брат учит тебя плавать.Вечером ты смотришь, как он куда-то собирается, как он завязывает галстук иразговаривает по телефону, и мотаешь себе на ус. Вдруг он начинает делатьуспехи в спорте, играет в команде мастеров, и на улице пацаны говорят про тебя:«Это братан того самого». Он почти не замечает тебя и не знает, что твояжизнь – это наполовину отсвет его жизни. Но иногда он спрашивает тебя:«Как дела, парень?» И ты выкладываешь ему то, что тебя волнует, вроде какпросишь совета.

«Понимаешь, есть у нас в классе такой Гогочка, любимчикОльги. Капает он на всех. Вчера перед контрольной по русскому Юрка натер емутетрадку свечой. Мы все со смеху умирали, когда он сел за парту. Пишет, а пероскользит по бумаге и ничего не получается. Реветь начал. Смеху было! Вместоконтрольной устроили классное собрание. Завуч пришел, спрашивает, кто сделал.Молчим. А завуч говорит, что мы трусы, напрасно думаем, что выручаем своегодруга, настоящий друг тот, кто смело расскажет все преподавателю и этим окажетнарушителю дружескую услугу. Дали нам день на размышление. Мама говорит, чтозавуч прав, а ты как считаешь?»

И старший брат говорит тебе, что это будет не дружба, апредательство, а потом начинает хохотать и рассказывает аналогичный случай изсвоей практики. Нет, иметь старшего брата – это просто здорово! Я всегдажалел ребят, у которых нет старших братьев. Одно только неприятно, что тебеперешивают его старые вещи. Никогда тебе не сошьют ничего нового. Вечноприходится таскать обноски старшего брата. С этим еще можно мириться, но воткогда за столом тебе начинают гудеть про его успехи, так сказать, воспитываюттебя на его положительном примере, это уж противно. И так из года в год. Ты ужестал взрослым человеком, а тебе все еще гудят про твоего старшего брата. А онсебе сидит с научным журналом, посмеивается. Ему-то все это до лампочки. Апотом, когда ты становишься ростом с брата и тебе еще расти и расти, ты уженачинаешь на него по-другому смотреть, наступает, так сказать, переоценкаценностей. И ты видишь, что это, конечно, не твой идеал. Плевать тебе хочетсяна все и вся положительные примеры. Тебя уже многое не устраивает в твоемстаршем брате. Это же надо – отказался от поездки на соревнования в Прагуиз-за своей диссертации! Совсем бросил спорт из-за той же дурацкой диссертации!И вообще, что это за жизнь? Двадцать восемь лет человек слушается родителей.Иронически улыбается, а сам делает только то, что им хочется. И однажды тывыкладываешь брату все, что о нем думаешь. И брат поражен. Он ведь привык ктвоему обожанию. А ты идешь, и все в тебе бурлит.

И начинаешь откалывать одну за другой разные штучки, чтобычто-то кому-то доказать. А когда через несколько месяцев ты снова видишь своегостаршего брата, понимаешь, что нет у тебя человека ближе. И снова начинаешьжалеть ребят, у которых нет старших братьев.

– «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, ио-хо-хо, ибутылка рома», – поет Виктор, поглядывая на меня. – Между прочим, ялюблю, когда он меня заводит. Делаю вид, что злюсь, но на самом деле мне этоприятно.

Мы идем по шоссе к автобусу. Я подровнял свою бородку изачесал волосы на лоб. Нестоящий пират. Рыбак. Дурак. Ну и что?

А Виктор выглядит сейчас, как четыре года назад, когда онтолько что окончил институт. Он очень элегантный и веселый, даже какой-толегкомысленный. Оказалось, что он три дня жил в нашем колхозе и ждал моеговозвращения из экспедиции.

– Ну, как тебе наш колхоз? – спрашиваю я. А он всепоет.

– Ты теперь в основном поешь? – спрашиваю я.

– Конечно, в отпуске я только пою. «А-а-а, –голосит он, – поехал на свиданье парень на осле…»

– «Прелестное созданье ждал он на селе», –подхватываю я.

И так мы доходим до остановки автобуса. Мне дали отгул надва дня, и мы едем со старшим братом в Таллин. В автобусе я его спрашиваю:

– Ты, видно, диссертацию защитил? Что-то очень веселый.Он хохочет.

– Лопнула моя диссертация. Бум! И готово!

– Это, видно, страшно весело, когда лопаетсядиссертация?

– Безумно смешно. До колик. В автобусе я засыпаю ипросыпаюсь через два часа, как будто специально для того, чтобы снова взглянутьна те курортные места, где мы отдыхали после экзаменов. Справа мелькают сосны,за ними стоит серое море. Слева проносятся поселки под красными черепичнымикрышами и лес за поселками темной стеной. Справа внизу стояла Галя, всяобтянутая платьем, а слева я брел в Меривялья с ружьем в руках. Справа мелькаеталлея, ведущая к пляжу, потом кинотеатр и ресторан, а слева разваляны монастыряи лес, а там, в лесу, домик Янсонса. Справа я лежал с Галей ночью на пляже итанцевал с ней в ресторане, а слева мы беседовали с призраками и жраликукурузу. Вот яхт-клуб и полузатопленный барк в устье реки. И дальше вперед. Поэтой дороге мы догоняли «Волгу». Я был тогда несколько взвинчен. А теперь яспокоен, в кармане куртки у меня две тысячи, я знаю цену любви и никогда большене попадусь на ее удочку. Я настоящий мужчина, современный человек. Я еду вавтобусе со старшим братом. Качу имеете с ним на равных началах.

В городе я купил себе пальто и сразу же отдал его вмастерскую укоротить и сузить, где полагается. Потом я купил для папы типичноэстонский свитер, а для мамы типично эстонский платок и брошку. Потом я повелВиктора в кафе и угостил его «Ереванским». Девочка Хелля мне оченьобрадовалась, и я потрогал ее за подбородок и получил по рукам. Ока кокетничалас Виктором, и ему, кажется, не хотелось отсюда уходить, но я должен былпоказать ему этот город, полный башен, Я протянул Хелле сотню, а сдачу, несчитая, сунул в карман. Швейцару я дал «на чай» пятерку. На улице я взял такси.

– Я вижу, денег у тебя целая куча, – говоритВиктор.

– Пока не жалуюсь, – отвечаю я.

– Рыбка ловится, – говорю. – Деньжат, хе-хе,хватает, – усмехаюсь.

– Так что же вы тогда торчите в этом колхозе? –спрашивает Виктор. – Вы же хотели там только денег подзаработать идвинуться дальше.

– Видишь ли, нам там пока нравится. Как надоест, так иуйдем. Ну и… путина сейчас в самом разгаре, и мы должны окончательно обставить93-й. Мы, понимаешь ли, соревнуемся…