Ленинград сражающийся, 1943–1944 - Борис Петрович Белозеров

руководящего состава главного управления столовых, торготдела, Ленглавресторанов, управления торговли, управления по учету и выдаче продовольственных карточек, отдела здравоохранения Ленгорсовета и др. Проверки в столовых, в том числе № 23 Куйбышевского района, в феврале 1943 г. показали, что здесь не были доданы каждому служащему: 2 кг овощей, 200 г белковых дрожжей, 2,35 кг соевых продуктов, 270 г сухофруктов, 55 г жиров, 110 г пшеничной муки и 30 г кофе. Аналогично этой столовой и в других столовых – № 31, 15, 3, 25, а также в ресторанах «Москва», «Метрополь», «Бристоль» этого же района[268]. Тогда Ленинградский горком партии принял решение об освобождении от занимаемой должности парторга завода № 522 А. П. Александрова за незаконное использование талонов, предназначенных для дополнительного питания рабочих, перевыполнявших нормы выработки, на проведение банкета[269]. Особое внимание Ленинградский горком партии обращал на состояние питания больных и раненых в госпиталях и больницах. Именно здесь был необходим строгий порядок закладки продуктов в котел для приготовления пищи и ее раздачи. Факты проверки 17 февраля 1943 г. больниц им. Нахимсона, К. Либкнехта, а также госпиталя № 109 выявили многие серьезные недостатки. В их числе: 1) приготовление и отпуск пищи в больницах производится бесконтрольно. Пища подается больным без проверки по весу и по качеству; выход готовой продукции никем не указывается; 2) в ряде больниц больных обворовывают и за их счет содержат различного рода прихлебателей. В больнице им. Нахимсона за счет больных ежедневно кормят двух дежурных врачей и четырех сестер. Во всех больницах и госпиталях кухонные рабочие питаются за счет больных и свои продовольственные карточки не сдают. В больнице им. К. Либкнехта продукты получают на 500 человек, а количество больных составляет всего 307. В госпитале № 109 за декабрь 1942 г. больным недодали 22,7 % жиров, 49 % картофельной муки, 50 % овощей. В принятом постановлении указывалось: «Установить, что за постановку дела питания больных отвечают лично начальники госпиталей и главврачи больниц»[270].

В мае, июне, июле и августе 1943 г. специальные комиссии горкома партии проводили ревизионные проверки состояния снабжения рабочих и служащих различных предприятий. Комиссии выявили немало фактов грубого нарушения в расходовании продовольствия на ряде заводов, в контрольно-учетных бюро при отделах торговли, самом Ленэнерго и др. Проверка 29 мая 1943 г. состояния расходования продовольствия в Ленэнерго выявила вопиющие факты, когда группа руководящего состава (4 человека), не считаясь с установленными нормами снабжения, организовала для себя питание «по потребности» за счет продовольствия, выделенного для дополнительного питания рабочих. Четыре человека в течение апреля на собственные нужды отоварили 600 талонов на 36 кг мяса, 6 кг сахара, 4,5 кг жиров, много банок мясных, рыбных и других консервов, предназначенных для рабочих[271].

В период блокады менялись не только качественный состав преступников и масштабы их деятельности, но и отношение государственных структур к одним и тем же преступлениям, совершенным в различное время разными по социальному положению людьми. В июле – августе 1941 г. за расхищение продовольствия должностные лица осуждались на срок от 2 до 3 лет лишения свободы; в сентябре – октябре за подобное преступление осуждали в среднем на 8 лет; с ноября до конца зимы, как правило, приговаривали к высшей мере наказания[272]. Однако по мере решения продовольственного вопроса сроки наказания за хищения продуктов стали снижаться от 5–10 лет в 1942-м – начале 1943 г. до 2–3 лет в 1943 г.[273] Следует отметить, что высшую меру наказания определяли, как правило, тем лицам, которые по роду своей деятельности занимались операциями с продовольствием: заведующим булочными, магазинами, складами, кладовыми, поварам.

Исключительную значимость в обеспечении города-фронта продовольствием по Военно-автомобильной дороге (ВАД) имела инспекторская группа Управления милиции Ленинграда, сведенная в единый сводный отряд областного управления милиции. Основными задачами его являлись: борьба с расхищением продовольственных грузов, подвозимых Ленинграду и частям Ленинградского фронта; обеспечение бесперебойного продвижения по трассе автотранспорта, перевозившего эти грузы, предупреждение аварий и борьба с простоями; осуществление технического контроля за состоянием автотранспорта, работающего на трассе, и оказание ему практической помощи[274].

Для выполнения этих задач сводный отряд укомплектовывался милицейскими работниками разных специальностей, в основном за счет госавтоинспекторского и оперативно-следственного состава и работников милиции из временно оккупированных районов Ленобласти. Служба осуществлялась двухсменными круглосуточными постами на всем протяжении дороги в условиях частых налетов вражеской авиации, бомбардировавшей и обстреливавшей трассу.

С начала действия ВАД по 24 марта 1942 г. за хищения перевозимых грузов было задержано 586 военнослужащих и 232 гражданских лица. При обысках у них было изъято: муки – 23 526,5 кг, хлеба печеного – 79 кг, ржи – 801 кг, жмыхов – 405 кг, крупы – 3982,9 кг, жира и масла – 433 кг, мяса – 1321,1 кг, шоколада – 11 кг, чая – 5 кг, сгущенного молока – 32,25 кг и других продуктов в общей сложности – 2804,6 кг. Помимо продовольственных товаров, было изъято: спички – 294 коробки, папиросы – 305 пачек, спирт – 16 бутылок, керосин – 160 литров, мыло хозяйственное – 98 кусков, валенки – 28 пар, табак – 600 г.[275].

Все дела о хищениях, совершенных военнослужащими, передавались военному прокурору дороги, а дела в отношении гражданских лиц после оперативно-следственного расследования – в народный суд.

Конец 1941 г. и весь 1942 г. Ленинград в криминальном отношении был связан с ростом карманных краж и краж «на рывок», когда преступники вырывали у ослабевших людей сумки с хлебом и карточками. В уголовном розыске была создана специальная группа по борьбе с карманниками. Ее сотрудники «перекрывали» в основном крупные очереди за хлебом, выявляли подозрительных лиц, предупреждали действия преступников. За весь 1942 г. было зарегистрировано 468 карманных краж. Благодаря принятым мерам удавалось их предупреждать. Если в январе 1942 г. их было 70, то в декабре – 22. Одновременно велась интенсивная борьба с кражами хлеба «на рывок». По мере ослабления продовольственного кризиса количество подобных краж резко сократилось[276]. Однако возникли другие виды хищений продуктов, такие как налеты на магазины с целью грабежа продовольственных товаров. Военный совет фронта настойчиво требовал усиления борьбы с хищением хлеба и карточек. Это находило свое отражение в его постановлениях. Кроме того, 829 продовольственных магазинов города были взяты под охрану милицией УНКВД. 30 января 1942 г. ее начальник Е. Грушко в своей справке председателю Ленгорсовета П. С. Попкову сообщал: «…органами милиции за хищение хлеба задержано 235 человек. Среди них выявлены зачинщики, следственные дела на которых закончены и переданы на рассмотрение военного трибунала. На предотвращение этих преступных проявлений мною мобилизован весь аппарат милиции. Оперативно обслуживаются хлебобулочные и продовольственные магазины… За последние дни наблюдаются факты, когда отдельные граждане, собравшиеся группами, расхищают хлеб во время доставки его с хлебозаводов по булочным на санках