Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова

отряду играючи. Но это было не так. За спиной остались восхищенные возгласы селян, а я слегка хлестнула Неша, заставляя его скакать быстрее.

На земле сидел обессилевший Гроза, возможно, раненный. Склонившись к земле, приходил в себя после боя Ровняла. Удерживаемый мощной ручищей Пончика, безвольно обвис Клык. Пёс стоял ко мне спиной, глядя туда, где исчез вожак цхерков. Он расставил ноги и опирался на свой огромный меч, как какой-нибудь легендарный рыцарь древности на страже королевства. Дикий был цел, хвала Защитнице, и смотрел на меня. Я остановила повозку, спрыгнула и бросилась к нему на шею. Только услышав над ухом смешок, сообразила, что выбилась из роли. Немного.

– Вы – особый королевский отряд по борьбе с нечистью, – негромко сказала я, будто специально для того и полезла обниматься.

Дикий ещё раз хмыкнул, очень так понятливо, но я уже как ни в чем не бывало поспешила к Грозе, помогая ему подняться. Дикий тоже пошёл к магу, но после того как что-то сказал Псу и Пончику с висящим у него подмышкой Клыком. Мы загрузили на повозку раненых и пострадавших. Пончик погладил по морде жеребца и сел на козлы. Мне там места уже не осталось. Но я и не рвалась. Тем более что селяне наконец добрались до своих защитников и облепили со всех сторон. Дикий и Пёс отвечали на вопросы как самые разговорчивые и наименее пострадавшие. А я тихонечко шла сзади.

Мне было о чём подумать. Сказанное сгоряча: «Дура, что ли» меня обидело. Я всё же девушка, хоть и делаю вид, что нет. Но ещё больше напугало. А вдруг он не оговорился и в самом деле знает, кто я? От этой мысли становилось тревожно. Неясно, чего ждать дальше. В голове моей крутились множество сценариев, один другого пугающей. Что, если Дикий по-доброму относится не к мальчишке Скалёнышу, а к девушке? А вдруг это даже больше, чем просто «по-доброму»? На сердце от таких мыслей становилось сладко, а голове пусто и пьяно, будто я опять напилась пива. Я брела за толпой, глупо улыбаясь и полностью подтверждая правоту нашего командира.

Вскрытый бочонок пива, который лишь слегка израсходовался на тушение огня, думаю, привлёк внимание гостей ещё в дороге. Ещё бы. Там такое амбре стояло, что комары косели в полёте до беспамятства и опадали на дорогу, как осенние листья в грозу. И когда мы добрались до села, и местные, и наши взбодрились и были всерьез настроены отметить: одни – победу над нечистью (и главное – вот они, люди!), другие – чудесное избавление от оной. По моим наблюдениям, большинство мужчин, если не брать в расчёт таких зануд, как мой учитель, всегда найдут повод, что отметить, если есть чем.

Накрыли во дворе дома старосты. Словно из ниоткуда возникли лавки и столы. Столы наполнились яствами, скамьи – празднующими. Пока хозяева являли на столы материализованное гостеприимство, мы занимались обустройством. После напряженной скачки коней чистили и холили сами воины. Даже Гроза, еле державшийся на ногах, даже Клык, перевязанный с ног до головы – каждый отдавал должное боевому другу. Мне досталась бесхозная Яблочная, и я старательно ее чистила и чесала, приучая к себе. Дикий прав: мало ли, как сложатся обстоятельства? Возможно, мне придется спасаться от врагов. А может, бежать от своих.

Командир наш не пожалел к початому бочонку еще один целый, и поселили нас в итоге почти по-королевски. Понятно, никакого постоялого двора в селе на отшибе не было. Нас разместили по домам на чердаках, полупустых по случаю начала лета. Я бросила вещи и пошла к столу – есть. Колбаска с томлеными в чугунке овощами порадовала желудок, но от пива я категорически отказалась, сказавшись усталой и сонной. На провокации не повелась, ответила, что пусть лучше меня считают кем угодно, чем завтра я обнаружу себя «спящим» лицом в тарелке, и потом весь оставшийся путь буду слушать веселые байки о том, что ещё чудно́го я вытворил(а) спьяну.

Однако забравшись на чердак, первым делом достала покрывало и спряталась под ним со светлячком и дневником мага. Очень интересно, всё же, чем таким закончилась эта история, что половина отряда не может успокоиться до сих пор.

«Силами магов двери в убежище удалось запереть. От чудовищных порывов ветра стены тряслись. Снаружи громыхал гром. Внутри было тихо. Молчали все. На лицах людей читался страх. Мы переглянулись с Роном. Вряд ли стихия разыгралась сама по себе. Когда мы входили, на горизонте не было ни облачка. Удивительное совпадение начала бури и конца нашего коллеги не выглядело случайностью. Чисто умозрительно подобный эффект мог проявляться при высвобождении магической энергии от разрушения артефакта. Только артефакт этот должен был обладать какой-то чудовищной, нереальной мощью. То есть существовать он мог только теоретически.

А вот буря снаружи разыгралась абсолютно реальная.

Об этом я подумаю потом. А сейчас нам следовало позаботиться о насущных потребностях: обустроиться на ночлег, приготовить еду, найти источник воды…

…Похоронить Мэтта.

Выбор места захоронения много времени не занял. Решили воспользоваться тем самым помещением, где всё случилось, лишь немного углубив пол. Атайнин активно участвовала в подготовке места погребения. Она заявила, что во избежание повторения несчастных случаев нельзя допустить, чтобы опасный предмет попал в неподготовленные руки. К подготовленным кроме своих магичка отнесла мои руки и руки Рона. Мы перебирали осколки, перетаскивая их в одну кучу под бдительным оком флаобки. Меаджин к нашему занятию отнесся с пониманием, но без фанатизма. Он взял на себя организацию быта. Варвар со странным акцентом неожиданно оказался одним из самых полезных участников экспедиции. И самым загадочным. Именно он обнаружил вход в Храм Науки. Благодаря ему Атайнин была вынуждена открыться. Он же предложил спрятаться в здании от песчаной бури, когда её ничто не предвещало.

Разбор помещения занял много времени. Чем ближе мы были к завершению, тем печальней казалась мне наша спутница. Даже не могу сказать, почему мне так чудилось. Это неуловимо сквозило в жестах, осанке, посадке головы. На мой вопрос она отмахнулась. Тоже, как мне казалось, огорчённо. Расширить углубление под могилу вызвалась она же. Боевик Рон пытался спорить, но я вынужден был встать на сторону девушки. Она знала об этом месте гораздо больше нашего. И не торопилась делиться информацией. Меаджин тоже был не прост. И только мы, считавшие себя великими умами, тыкались в неведении, как слепые котята.

Атайнин справилась с задачей совершенно бесшумно и очень быстро. Пол словно разошёлся в стороны. Её работа казалась причудливой смесью боевой и природной магии. Конвей оценил, цепким взглядом наблюдая за действиями флаобки.

Наконец всё было готово, и мы, насколько позволяли условия, торжественно простились с телом магистра-артефактора. Чейз выглядел раздавленным. Насколько я знал, он не был слишком близок с отцом, но в любом случае это отец. По большому счету, у него никого не осталось, кроме матери. Теперь забота о них ложилась на мои плечи. Я был единственным, хоть и не самым близким родственником-мужчиной. Пусть меня обвинят в меркантильности, но это меня не радовало. Что поделать: я убежденный холостяк, ученый и эгоист, и если бы хотел нести за кого-то ответственность, давно бы женился.

Мы обосновались в центральном коридоре, вынужденно заняв несколько помещений поблизости под хозяйственные и гигиенические. Атайнин помогла нам найти источник воды. Воздух в помещении оставался свежим. По всей вероятности, где-то была вентиляция, ведущая наружу. Или здесь работал какой-то артефакт, кто знает. В любом случае, главную опасность для нас представлял голод: запасы продовольствия были ограничены.

Возможности для исследования помещения у нас было предостаточно, но воины отлучались от „лагеря“ лишь до освоенных нами комнат. Гибель Мэтта и её последствия произвели впечатление на всех. Даже ассистенты не спешили приобщаться к поискам интересностей. Лишь наша тройка бродила в тишине по пустым коридорам.

Храм потрясал. В одном из помещений обнаружилась его уменьшенная копия. Как я понял, двери, через которые мы вошли, были чем-то вроде чёрного входа. Главные ворота венчались высоченной башней, которая обрушилась еще до исхода магов. Мы пробовали туда пробиться, но нашли лишь каменные завалы и горы песка. Крохотная копия была своего рода