Где болит? Что интерн делал дальше - Макс Пембертон

– Можете судиться, – мягко произнес я, – но это будет дорого, долго и безрезультатно, потому что суд, увидев перед собой женщину, страдающую психическим заболеванием, не имеющую никакой собственности и живущую в приюте, наверняка завернет ваше дело.

Я сделал паузу перед окончательным разгромом.

– Только представьте себе заголовки газет: «Элитный отель подает в суд на бездомную». Стоит газетам прознать про эту историю, и какому-нибудь ловкому колумнисту взяться за дело, начать кампанию, как в прессе разгорится настоящий скандал, так что все усилия ваших пиарщиков полетят в тартарары.

Я задержал дыхание в ожидании его ответа. Тишина. До меня донеслись приглушенные звуки переговоров, а потом менеджер сказал:

– Конечно, мы всегда стараемся разрешать неприятные инциденты мирным путем.

Тон его изменился.

– Может быть, в данном конкретном случае мы и позволим леди расплатиться с нами по частям. А вы согласитесь за этим проследить?

Я выдохнул с облегчением.

– Звучит вполне разумно, – сказал я и повесил трубку.

Взгляды всех пассажиров автобуса, горевших желанием узнать, что же все-таки произошло, были направлены на меня. Только если кто-то из них встречался со мной глазами, то отводил взгляд и возвращался к тому, чем занимался раньше.

Заплаканная и дрожащая Кассандра, уверенная в том, что ее закуют в кандалы и сошлют в Австралию, была передана мне с рук на руки сотрудником службы безопасности отеля; на следующий день нам предстояло договориться о том, как она будет расплачиваться по счету. Терзаясь раскаянием, она явилась в офис «Проекта Феникс», где ее приняли мы с Хейли.

– Вот что происходит, когда вы перестаете принимать лекарства, – сказала Хейли.

Кассандра растерянно посмотрела на нее. Я выписал ей рецепт на таблетки, которые она обещала принимать, а Хейли принялась объяснять, что теперь ей придется каждую неделю выплачивать по 10 фунтов из своего пособия. Кассандра пришла в ужас – это составляло значительную часть ее бюджета на личные расходы, – но поняла, что протестовать не имеет смысла.

Несколько дней спустя я позвонил в отель, чтобы договориться о графике платежей.

– О нет, сэр, по счету уже уплачено, – ответила девушка на стойке. – Один из постояльцев все уладил, – объяснила она.

Оказалось, что кто-то, остановившийся в этом отеле, слышал, что произошло, и, когда Кассандру увезли, пожалел ее и, проявив неожиданную щедрость, оплатил счет.

Интересно, что подтолкнуло его к подобному жесту: не то ли самое, что заставляло Кассандру вкладывать украшения в руки незнакомцев?

Я позвонил Кассандре в приют сообщить хорошую новость. Мгновение она не находила слов. А потом заявила:

– Я должна непременно вернуться в отель, отыскать того человека и поблагодарить.

– Нет! – вскричал я. – Никогда, ни при каких условиях больше не ходите туда!

На следующий день у меня в кабинете зазвонил телефон.

– Доктор Пембертон, дорогуша, тут пациентка дожидается внизу, – сообщила Джой.

– Ко мне кто-то записан? – спросил я, немного удивившись: вскоре мне предстояло отправляться к пациентам по домам.

– Я откуда знаю? – ответила на это Джой.

– Вообще, ты могла бы посмотреть в книге записей, лежащей у тебя на столе, – намекнул я.

Джой раздраженно фыркнула:

– Ты что, маленький? Сам не можешь посмотреть? В следующий раз еще захочешь, чтобы я письма печатала за тебя!

– Между прочим, это твоя работа – печатать для меня письма.

– Без разницы, – отрезала Джой, – и не надо мне тут руки выкручивать.

Определенно, она в последнее время пересмотрела «Джерри Спрингера».

– Ладно, дорогуша, никто к тебе не записан, – ответила она через мгновение, возвращаясь из Бронкса назад в ближние графства, – но, когда закончишь с ней, не забудь, что тебе надо идти в больницу к Иену Хэммету. И кстати, у меня закончились мармеладки, так что…

– Даже не думай, – возмутился я, – и вообще, я с тобой еще не закончил! Ты зачем дала мой личный номер менеджеру отеля? Честное слово, когда-нибудь я тебя убью!

– Прости, дорогуша, страшно спешу, надо еще кучу писем напечатать, – смеясь, ответила Джой.

– Убью! – повторил я.

– Извини, клавиши так стучат, ничего не слышу.

Она повесила трубку.

Я спустился вниз: там, в приемной, меня дожидалась Кассандра.

– Большое вам спасибо, что заступились за меня, – сказала она, вытаскивая из-за спины сверток. В нем оказался кашемировый свитер.

– О нет, – в отчаянии простонал я.

– Я не знала, какой цвет вам больше подойдет, – продолжала она, – поэтому купила все четыре.

Из-за спины появилось еще три пакета.

– Прошу, скажите, что это шутка! – взмолился я, хватаясь руками за голову.

– Это Брамс, – сказал Иен, настороженно глядя на меня.

Мне показалось, я не расслышал.

– Вы сказали, Брамс?

Он уставился в пол.

– Да, это Брамс. Из-за него я не принимаю лекарства, – выпалил он.

Сидя на стуле, Иен постоянно крутился и ерзал на месте.

Внушив Кассандре, что она немедленно должна вернуть кашемировые свитера в магазин, где их купила, а потом шагать прямиком домой, ни в какие другие магазины уже не заходя, я отправился навестить Иена в больнице, куда его положили.

– Ясно, – медленно начал я, не совсем понимая, как реагировать. – И чем же Брамс мешает вам их принимать? Говорит, чтобы вы этого не делали? – попытал я удачу. – Вы слышите его голос, который указывает вам, как поступать?

– Да нет конечно, он же умер еще в 1897 году, – ответил Иен. – Да и вообще, Брамс был немцем, а я не говорю по-немецки, так что если бы он ко мне и обратился, я ни слова бы не понял.

Логика железная, жаль только в тот момент я не мог воздать ей должное. Мне просто хотелось скорей разобраться с его лекарствами. В прошлые две недели доктор Уитфилд безуспешно пытался заставить Иена принимать таблетки, а теперь вот попросил меня помочь. Мы с Иеном были знакомы уже некоторое время – он жил в приюте в соседней комнате с Талькотом, до тех пор пока после 6 лет очереди не получил крошечную квартирку-студию. К счастью, у него не было кошки, потому что, если бы была и он вдруг захотел бы покачать ее на руках, с этим возникли бы проблемы, настолько там было тесно.