Их пленница - Мария Устинова

— В могиле ее нет, — жестко сказала я. — Там кошачьи кости. Где она, дорогой?

Он недоверчиво прищурился.

Я ждала реакцию, обмирая от страха. Но мой некогда любимый мужчина смотрел так, словно я помешалась от горя. Взгляд снова вернулся к грязным ногтям.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Оливия?

— Отлично, — ответила я. — Лучше всего за последний год.

Ты уверен?

Уверен, что похоронил ее? Уверен, что она умерла?

Я так просила проверить, плакала, давилась слезами. Я сама все видела. Что-то произошло позже — в ту же ночь. Кто бы ее ни забрал — это произошло перед выходкой Леонарда. Он не зря упоминал кости, смеясь, как безумец.

Он знал, что мы похоронили ребенка. Все факты на это указывали. Когда разрыл могилу — увидел одеяльце, куколку. Все укладывалось в его версию. По игрушке он мог догадаться, что это для девочки.

Только вместо ребенка нашел кошачьи кости. Он ведь должен был понять, что это останки животного, а не оборотня или человека. Что он подумал? К каким пришел выводам?

Он неплохой следователь, раз раскопал нашу историю. Мог ли он раскопать остальное и умолчать важные детали, если хотел только слупить с мальчиков деньги?

Столько бы вопросов было снято, останься Леонард жив!

— Ты сошла с ума, — наконец сказал Руслан, рассмотрев мои глаза. — Ты одержима.

Так ему казалось со стороны: я встрепанная, в грязи, говорю странные вещи, а расширенные зрачки полны целеустремленностью.

— Не веришь мне, твое право, — бросила я. — Я пойду к Киру. Он всегда мне верил.

Я направилась к двери — не рисовалась, а вправду уходила. Не хотела воевать и что-то доказывать. У меня своя цель. Кто мне поможет: Марк, Руслан или Зверь, без разницы, если проблема будет решена.

— Ты не пойдешь к нему! — рычание набрало силу и ударило в спину, как что-то осязаемое.

Руслан нагнал меня, захлопнул дверь, которую я уже открывала, и прижал спиной.

— Отстань! — выкрикнула я в лицо.

Он был моим любовником, захотел стать мужем — к сопернику меня не отпустят. Впервые с момента похищения я увидела неподдельную злость в глазах. Руслана внезапно прорезавшаяся непокорность взбесила.

Да кто им вообще дал право силой волочь меня в «Авалон»? Кто дал право портить мне жизнь? Ведь на самом деле у меня никогда не было выбора — просто его отсутствие не расстраивало.

— Отпусти, — тихо повторила я и столкнула руку с горла. — Я твоей женой не стану! Почему ты не женился на мне, когда я забеременела? Даже об этом не подумал!

Руслан переложил на плечо и сильно сжал, пока не причиняя боли. Пока. Он наклонился, обдавая меня разъяренным дыханием. Выставленные в оскале зубы начали увеличиваться. Он молчал, но рассматривал так, словно ждал повода к драке. Ноздри раздувались от ярости.

Он вел себя так, словно Зверь был здесь, готовый запустить руку мне под юбку.

— Я думал, ты счастлива, — прошипел он. — Понятия не имел, что ты хотела замуж.

Конечно, нет.

Нам когда-то было хорошо вместе: хозяевам города и их пленнице. Замуж я не хотела — пришлось бы выбрать одного. И сейчас не хочу.

— Ты не пойдешь к нему, — процедил Рус. Напряженную ладонь он подставил под затылок. — Ты моя женщина.

Я усмехнулась — не наиграно, всерьез. Он все еще играл в эту игру, но у него перестало получаться. Когда-то пленница была покорной, была счастлива лежать на их коленях — и все было отлично. Но стоило раз проявить характер — идиллии конец.

— А ты знаешь кто? Всего лишь отец моего ребенка. Ты даже защитить нас не смог! — заорала я ему в лицо. — И кто ты теперь? Глава города?! Мой хозяин?! Пустое место, Руслан!

Он ощерился, выдыхая мощное рычание.

Меня ошпарило первобытной злобой — я так его разозлила, что он начал меняться. Лицо потемнело, его обхватили вздувшиеся вены и мышцы начали перекатываться, вылепливая новый лик — облик зверя.

Прежде видела, что Руслан так реагирует на врага, но на меня впервые. Я отшатнулась, спиной ударилась об дверь. Маленькая девочка против страшного тигра. Здесь кроме меня некого жрать.

Боже, как я его разозлила!

Наощупь я нашла замок позади, лихорадочно открыла и толкнула всем весом, чуть не кубарем вылетев в подъезд. Только бы ничего не сделал при открытой двери! Он превращается и у меня есть фора убраться!

Я побежала вниз, пока рычание разозленного зверя летело в спину. Несколько пролетов бегом и чуть не падая, но про лифт я даже не вспомнила.

Скорей, скорей, скорей! Сверху доносилось рычание моего возлюбленного: оно больше подходило раненому, чем взбешенному зверю.

Я выбежала на улицу и бросилась к машине, на ходу выхватывая ключ.

Царапая краску вокруг замка, я отперла дверцу и рухнула за руль, как подкошенная. Приготовилась отъехать сразу, как заведусь. Пора к Киру. Он поможет — он всегда был за меня. А откажет — дам ему и получу все, что нужно: внимание, ласку, защиту. Надеюсь, что получу.

Кхе-кхе-кхе… Первый поворот ключа был неудачным.

Второй тоже.

С третьим я не успела. В боковое стекло уперлась измененная мужская рука с когтями, и Рус рванул дверцу на себя со звуком сминаемого металла.

— Да какого черта?! — заорала я от страха и злости одновременно, боясь, что сейчас меня оставят без водительской двери. Машина и так на ладан дышит.

— Из машины! — зарычал он.

Нащупал меня в салоне — точь-в-точь, как котенка, и вытащил наружу. Я подчинилась — иначе мне бы переломали кости. Не со злости — случайно.

Я привалилась к машине, ощущая теплое стекло. Дверцу он не оторвал, но помял в области ручки.

— Наверх! — приказал он.

Сильно я его взбесила, раз он утратил контроль над зверем. Лицо было темным от гнева.

Надо что-то делать.

— Прости, Руслан… Я не имела права так с тобой говорить.

Извинилась я намеренно. Не хочу, чтобы он утащил меня в квартиру на глазах у всех.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Прости, пожалуйста, — я опустила глаза, делая вид, что раскаиваюсь. — Я схожу с ума, дорогой. От одиночества, горя… Я не могу смириться, как ты. Прости… Прости меня.