Ледяные отражения - Надежда Храмушина

отпустила, а не человека. — Вдруг сказал Сакатов.

— Это ещё почему? — Удивилась я.

— Я думаю, что за птицу плату с тебя взяли по минимуму. Это же не человек.

— Хорошо, что в том месте хозяин живёт, а не хозяйка! — Кивнул головой Илья — А то бы она с тебя сначала скальп сняла, чтобы причёску сделать.

— У меня до сих пор перед глазами осколки от сломанных ледяных зеркал мелькают. — Сказала я — Я думала, что именно так и выглядит эта Стынь, но потом правильно Гавран сказал, что этот переполох устроил Шкурник.

— Почему ты не узнала его настоящее имя? — Спросил Сакатов — Интересно, кто он и откуда.

— У кого бы я узнала? — Ответила я — У самого Шкурника? Так он ни одного звука не издал, пока я там была. И мне кажется, что при желании, можно найти по нему информацию. Мимо такой биографии не пройдёшь — тысячу лет он был камнем. Кто ещё может подобным похвастаться?

— Значит, Гавран улетит от нас насовсем? — Спросила Валентина Тарасовна, и мне показалось, что голос её был немного расстроенным.

— Ничего, письма тебе будет писать, чай грамотный. — Сердито ответил Иван Дмитриевич — И с голубиной почтой посылать.

— Да, улетит. — Ответила я — Там ему будет хорошо, там его дом.

За окном просигналила машина, и Иван Дмитриевич пошёл к двери. Уже открыв её, он обернулся на пороге и сказал:

— Не то, чтобы я не верю, что ты нам рассказала, но может тебя ворон заморочил? Сама говоришь, колдун он.

— А это что? — Я подняла свои скрюченные пальцы — Такое не приснится.

— Да так оно, но больно уж всё … удивительно. — Он поскрёб рукой затылок и вышел из комнаты.

— Лишь бы Любава показалась хоть на минуту! — Сказал Сакатов — Обидно будет, если всё это зря.

— Не зря. — Возразила я — Воронёнка же освободили.

— Как-то у тебя энтузиазма поубавилось. — С подозрением в голосе сказал Сакатов — И вообще, какая-то ты подозрительная вернулась. От ужина отказалась, не голодная что ли?

— Да-да! — Поддакнул Илья — Может это вовсе и не наша Ольга с нами сидит! Мы даже и проверить сейчас это не сможем, отпечатков пальцев же у неё нет!

— Никакая я не подозрительная. И я очень хочу помочь Любаве. Я просто ещё под впечатлением всего, что со мной произошло.

У Сакатова зазвонил телефон. Судя по тому, как у него вытянулось лицо, я поняла, что у нас очередные неприятности.

— Ждите нас там, мы сейчас приедем. — Ответил он в трубку, а потом посмотрел на меня и сказал — Провал обрушился. С той стороны, где трещина неделю назад прошла. Говорят, что вниз не спуститься.

— Господи! — Вздохнула я — Это Шкурник всё натворил! Он не только внутри всё покрушил, но даже до провала добрался!

— А может, это и к лучшему? — Спросил Илья, вставая — Любава не сможет больше свои безобразия творить. Разве мы не этого добивались?

— В первую очередь, мы хотели ей помочь. Ладно, поехали, на месте посмотрим размеры бедствия. — Я пошла за Ильёй, за нами вышел Сакатов.

— А где Наталья Михайловна? — Покрутил он головой — Она что, с ними уехала? — И сам себе ответил — Наверное, с ними, света у неё в доме нет.

Мы сели в машину к Илье и поехали к провалу. Я решила заранее не паниковать, может и не всё так плохо. Сакатов нам с Ильёй начал с упоением рассказывать историю о потревоженных мертвецах, на что они могут решиться, но Илья пообещал ему пешую прогулку до провала, чтобы в одиночестве поразмышлять о коварстве покойников, поэтому мы не услышали, чем та история закончилась.

Возле провала в раздумьях стояли Вася и Иван Дмитриевич. Ещё издали я увидела, что пара берёзок, которые росли ближе всех к провалу, были повалены, и их пышные кроны удачно его закрыли почти полностью. То, что мы увидели, когда подошли ближе, повергло нас в уныние. Нет, с одной стороны, это было хорошо, теперь злосчастный провал наполовину был засыпан глиной и поваленными кустами и деревьями с вывороченной землёй. Вопрос с его засыпкой, считай, был закрыт. Образовался довольно длинный овраг, который глубиной был не больше трёх метров и длиной с десяток метров, по краям которого образовался завал из деревьев и огромных глинистых куч.

— Да, разбушевался тут Шкурник не на шутку. — Илья подцепил носком кроссовки камень и пнул его вниз — Всё, я считаю, наш долг выполнен. Сюда Снегурочка не выйдет, и новый провал не выкопает.

— И забилась она, скорее всего, в самый дальний угол самой дальней пещеры. — Добавил Сакатов — Так что, Шкурник нам сослужил добрую службу, сам того не ведая.

— Не знаю почему, но у меня совсем другие предчувствия. — Сказала я — Стресс от буйства Шкурника остался не только у Любавы. Стынь тоже получила порцию эмоций. Может, это первое варварское вторжение в её владения с самого её сотворения. Как бы она не предприняла какие-нибудь ответные действия.

— А нам-то что от этого? — Пожал плечами Иван Дмитриевич — Стынь не какая-то нервная дамочка. Теперь она уже, наверное, зеркала заклеила, и на место их развешивает. Ей куда спешить! Тысячи лет она их собирала, значит, найдёт время и на уборку и на ремонт. Зато я теперь точно уверен, что ты, Оля, там побывала. О такой удаче, что провал сам себя закопает, никто даже не мечтал.

— Здесь нам делать больше нечего. Что тут стоять, на осыпавшуюся землю любоваться, пошли домой. — Сказал Илья и подтолкнул меня локтём — Мы ведь не будем скучать по провалу?

— Не будем. — Ответила я — Что случилось, то уже случилось.

Мы ещё недолго потоптались возле провала, потом мужчины подтащили сломанную ёлку и повалили ею поверх упавших берёз, и она своими разлапистыми ветками закрыла последние признаки того, что здесь когда-то был провал.

— А что с зеркалами — то мне делать? — Спросил Вася, когда мы подошли к машинам — Обратно их вам в город везти?

— Да, хотелось бы. — Ответил