Мой неправильный ты - Светлана Храмова

– И это все?

– Да нет, такие истории заканчиваются не сразу, дорогая Рита. Продал квартиру Эвы и уехал в Америку. Ну и салют с фейерверком на прощание – клуб «Ночной восторг» пострадал от пожара. Очень пострадал.

– Ты рассказал мне страшные вещи.

– Рита, я тебе доверяю. Я не могу носить это в себе, да и небезопасно. Теперь меня ищут, клуб я продаю, срочно. После Володи мы непременно поедем ко мне, я свою избушку покажу, тебе понравится. У тебя лучше, конечно, не спорю. Но и переодеться не мешает герою-любовнику, а? Как ты думаешь?

Машина остановилась, он имел полное право ее целовать, риска, что врежутся в столб, нету.

Она не знала, кто он в данном случае, герой или маньяк. Такого рода месть только в кино у Скорсезе легко и просто. И Леша – герой любимых фильмов, у него мышление мафиози, чистой воды. Приехали. Недаром она постоянно ждала подвоха, не верилось. Что-то не совпадало, неподотчетное чувство тревоги возникало. И навязчивое – а сколько еще человек он убил?

– Володя и мне помог после гибели Эвы, вычистил после пробы случайной, думал, кокаин вдохнул. Чуть концы не отдал. И набор продуктов я ему на исследование отдал. Тогда еще. С тех пор не виделись. Ну, пошли, сюжет в общих чертах тебе понятен.

– Да уж, открылось многое, не жук лапкой нацарапал, – пролепетала она первые слова, пришедшие в голову, неуместные, судя по всему. Она испугалась. Теперь плакать хотелось ей. Дорогая Рита. Вот тебе, дорогая Рита, и Юрьев день.

Машина плавно, без каких-либо сложностей въехала на территорию больницы «скорой помощи», окраина города, но не больница, скорее медгородок, окруженный массивным стальным забором. Ворота, впрочем, открыты настежь, люди в халатах, зеленых и голубых, снуют по двору, суетятся тетки с сумками и пакетами, часы посещений в разгаре, лица сплошь озабоченные, никому и дела нет до неподотчетного транспортного средства, уверенно пересекшего границы городка, в котором не менее десяти корпусов, указатели на столбах: «Кардиология», «Неврология», «Хирургия», «Ожоговое отделение», белые фургоны, отмеченные огромными красными крестами спереди, сзади, сбоку, аккуратно, на небольшой скорости вплывают в специальные ниши в зданиях, дюжие парни выкатывают носилки со страдальцами, точно зная задачу – доставить в нужное отделение.

Жизнь внутри городка насыщенная, движения санитаров точны, впечатление, что перемещения людей и машин во дворе хаотичное, броуновское, неверно. Отнюдь не броуновское. Возможно, появление машины Алексея – тоже часть общего плана. Рита не предполагала, что глазам ее откроется заповедная зона «вход без ограничений», она с момента неосторожного обращения с собственными венами никогда на территорию «неотложки» не попадала, много лет прошло, никаких сведений о рутинных подробностях буден за высоким забором в памяти не осталось, не до того было.

Деревья повсюду, ветви безлиственные оголены. Березы, осины, платаны кое-где, даже огромный дуб у развилки заасфальтированных тропинок, сколько ему лет? Безмолвные стареющие свидетели чужих несчастий, сросшихся и не сросшихся конечностей, счастливых исцелений, многочасовых операций с благополучным/летальным исходом, внезапных смертей. Могучие крепкие стволы. Специально и давным-давно посажены, теперь оживляют картину, даже зимой. А летом тут как хорошо! Ее тогда в летнее время привезли, возможно и в эту самую клинику, теперь она знает, как это выглядит. Здания с тех пор вряд ли перестроены, им нужен срочный ремонт, судя по всему. Но в целом организм быстрого медицинского реагирования живой, функционирует, лучше сюда не попадать, конечно.

Алексей остановил у серого кирпичного дома с табличкой над входом «Терапия». С парковкой сложностей нет, уткнулись носом в видавший виды тополь, нет проблем.

– Карета «скорой помощи» вот так же располагается? – спросила Рита, специально оборудованного подъезда она не увидела.

– С другой стороны здания приемник для пострадавших, а сюда по большей части на носилках катят. Из реанимации, выздоравливающих. Или с формулировкой «состояние стабильно тяжелое», когда надежда есть, а мест нет, новенькие прибывают постоянно, из отделения в отделения перевозят согласно наличию кроватей. Тут не санаторий. Но Володя нас ждет именно в этом здании. – Алексей быстрым шагом направился к крыльцу с тремя ступеньками, обернулся: – Поторопись, он фанат, никаких интересов, кроме медицины, у него нет. Ну, водки выпить иногда. Но диагност первоклассный, ты ничему не удивляйся. Или удивляйся, не подавая виду. Ему тут все разрешено, он как любимое, коллективом взращенное дитя клиники. За то и ценят, что к нему можно обратиться в любое время дня и ночи, личной жизни у Володи нет, зато есть лаборатория. Как он ее получил, долгая история. Не без моей помощи, кстати. Лаборатория особого назначения, так назовем – здесь он сложнейшие анализы делает – при необходимости, или проверяет сомнительные результаты коллег.

С ним советуются, ему доверяют. Этим все сказано. Начальство увольняют и назначают, ну и что? Новый главврач быстро понимает, что трогать Володю не надо, он незаменим. Авторитетные консилиумы без него не обходятся. Зовут. На экстренные вызовы он тоже едет – врач «скорой помощи», реаниматолог, суточные дежурства, как у всех. Но у всех семьи, дети, любовницы, а у Володи – лаборатория, он здесь круглосуточно. Какие-то его выводы могут показаться безумными, но по факту он чаще всего прав. Его любимая пословица и поговорка: «Я знаю, что я ничего не знаю». Он экспериментирует.

– Твой друг – умница! Да и Платон был далеко не глуп. Мыслители поддержали его заявление с чувством огромного облегчения и невероятным энтузиазмом, вмиг разглядели, простенькая фраза оправдывает возможные заблуждения. Толстой очень хорошо сказал: «знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».

– Вот. И Лев Толстой сказал. – Алексей повторил Рите в тон, они уже шли по коридору третьего этажа, он опасался пропустить нужную дверь, давно здесь не появлялся, мог и этаж перепутать, жаль, не уточнил.

Но дверь чуть позади скрипнула металлом, мягкий тенорок окликнул:

– Куда это вы направились? Эй, Алексей! Вы уже прошли, так и знал, что запутаетесь. – Из-за массивной двери выглядывал симпатичный белобрысый парень, Рита его улыбку сразу отметила: широкая и открытая, так редко кто умеет улыбаться.

Вот оглянитесь по сторонам, понаблюдайте. В улыбке – суть человека. То крысиный оскал появляется, то наблюдается меленькое и дробное сотрясение мимически незадействованных частей тела. При фотографировании часто проявляется, человек пыжится изобразить радость, изо всех сил пыжится – а изображает жертву. Или идиотом выглядит, а без улыбки – вполне представительный господин. Многие вообще предпочитают не улыбаться, что и вовсе клинический случай. Хранят серьезную мину, помнят: «Улыбка мне не идет», помнят ежесекундно, суровость в облике. А жить без улыбки не получается. Запретите себе улыбаться – и организм поневоле ответит невиданными доселе деформациями глубоко внутри сокрытых органов, остро необходимых для осуществления цикла жизнедеятельности в целом. Отрепетированные, часто вымученные улыбки крупных политических деятелей всех мастей – не в счет, это обусловленная необходимость.