Мой неправильный ты - Светлана Храмова

Они уже входили в небольшую комнату, сплошь уставленную полками, стеллажами, на длинном столе разноцветные жидкости в колбах, больших и маленьких. Коробочки, некоторые без крышки, внутри порошковые вещества; изогнутые стеклянные трубки на подставках, небольшие шприцы – в упаковках и без, распакованные шприцы чем-то наполнены. Кроме Володи в комнате молоденькая медсестричка, симпатичная. С личной жизнью у хозяина таинственного помещения проблем нет, подумала Рита машинально. Дверь на пружине тяжело захлопнулась.

Рита оглянулась – она вспомнила, почему проскочили, вывески снаружи не было, металлическая обшивка зеленоватая, в цвет стены – дверь неприметная, закрывается, как запаивается.

– Это Ирочка, помощница моя. Бываю рассеян, могу и запутаться в нашем аквариуме. А Ирочка – никогда. Она незаменима. Систематизирует соединения, название и дата на каждой лабораторной единице, посудине, проще говоря, стекла и фильтры содержит в порядке, ярлыки проверяет. Для сохранности результата нам холодильник поставили, много лет без ремонта, ни единой поломки, разве что электричество отключается иногда, тогда беда! Но у нас генератор собственный, тут же заводим адскую машину. В общем, могу своими владениями гордиться! – Небольшой и худенький Володя увеличивал себя оптически за счет чересчур оживленной жестикуляции, руки то прикасались к разнообразнейшему инструментарию, то иллюстрировали сказанное, Рита уследить не успевала.

– Более всего вы гордитесь Ирочкой, как я заметила. Это правильно, ответственный помощник – девяносто процентов успеха! Я – Рита, будем знакомы.

Ирочка кивнула, бросив на Риту быстрый взгляд.

– Да, я вас не представил, и сам не представился. – Володя смутился, протянул руку. – Володя, очень приятно. – Рита легонько пожала пухлую ладонь. – Ирина, это Алексей, мой давнишний друг-приятель. Рита, вы тоже мой друг, так? – Он замялся на пару секунд. – Алексей мне звонил, предупредил, что вы будете вместе, словом, я могу вам полностью доверять, мы же не всех допускаем в святая святых.

– Я бы сказала, никого не допускаем, – серьезно сказала маленькая Ирочка, похожая на миниатюрную китаянку: глаза раскосые и плоское лицо. Но это японки подчеркнуто серьезны, китаянки приветливы и наивны, впрочем, твердого мнения у Риты не было, с восточными женщинами она общалась редко.

– Ирочка, нет правил без исключений, ты же знаешь, – быстро сказал Володя и, запустив руку в карман рабочего халата, выудил оттуда голубоватую карточку. – Возьмите, Рита, вдруг понадоблюсь, всегда рад.

Рита вытащила из сумки бумажник, достала визитку «Первых ласточек», грациозным движением протянула Володе:

– Очень приятно, спасибо, там и мой личный телефон есть, видите? отмечен. Теперь мы совсем познакомились. – Она широко улыбнулась Володе, жалея, что не может пассаж про улыбки зафиксировать на карточке прямо сейчас. Впрочем, why not? Вполне уместно, и вот она уже пишет что-то, орудия труда всегда при себе. – Я постою тихонько, не буду вам мешать. У Алексея к вам вопросы есть, меня он за компанию привел. Не обращайте на меня внимания, пожалуйста.

Не обращать внимания трудно, Володя о визите Риты предупрежден, но Ирочке предложил прогуляться по коридору или в буфете посидеть, это недалеко от входа – мы потом вместе к тебе спустимся, кофе закажем на всех. Не сердись.

Она и не думала сердиться. Бесшумно исчезла, как растворилась, даже дверь не скрипнула, Ира к ней давно приноровилась.

Трудно Алексею не глядеть на Риту, записывающую фразы спиной к столу, на который она слегка опиралась, ну самую малость касалась ягодицами, всего-то. Для равновесия.

– Рита книгу заканчивает, я тоже часто оказываюсь брошенным на полуслове, это нормально. – Алексей все-таки счел нужным пояснить причины странного расположения фигуры, которая приводила его в такое волнение, даже сейчас он думал о ее позе больше, чем о важных сведениях, которые собирался услышать. – Ну что, Володь? Понимаю, много времени прошло, но что анализ препаратов говорит? Жить будем?

– С тобой все нормально, тут у меня вообще нет поводов для беспокойства. Крэк-кокаин, некачественный, с примесями, от вовсе идиотских – для увеличения веса стиральный порошок идет – до токсичного левамизола. Тут же все дело не в дозе, а в соединениях. Может возникать аллергия на любую добавку, индивидуальные реакции не просчитываются. Мы тебя промыли, симптомы у тебя были как по справочнику. Я провожу серию исследований для наркологических клиник и реабилитационных центров, заказ. Но и здесь, в нашем богоугодном заведении, у нас бывают серьезные проблемы, специалисты помочь не успевают. Ко мне секретные службы обратились – принесли на исследование продукт, выбрасываемый на рынок. Волосы дыбом. Адские смеси! И часто не от злого умысла. Разве что вес увеличить, действие продлить, наварить больше.

– А это не злой умысел, по-твоему?

– Давай различать – препарат, приготовленный с несоблюдением норм, и препарат, предназначенный для устранения субъекта.

– Живого существа, человеческого детеныша, юного или зрелого, ты хотел сказать? – уточнил Алексей, он спокойно слушать теорию не мог.

– Алексей, я работаю с этими препаратами, ищу антидоты, химические составы изобретаю, как могу – спасаю. Кого успеваю спасти. Щадящая терминология, осторожные слова – извини, не мое, я не спикер. Я врач. На подпольный рынок через наркодилеров, преступных элементов, давай так обозначим, по высоким ценам и в огромных количествах попадает куча дерьма. Непроверенного, неочищенного от ядовитых веществ… известны случаи намеренного и вполне осознанного добавления опасных химических соединений для продления «торча»… а что, нормально. – Губы его искривила мучительная гримаса. – У нас люди умирают, а мы помочь не можем. В редких случаях мы в состоянии остановить интоксикацию вовремя. Крайне редко. Хорошо, если я знаю, с чем именно нужно бороться, а чаще всего действую наугад, синий или зеленый, синий или зеленый, синий – ок, получилось! Меня хвалят, благодарят, а мне стыдно. Стыдно! Нет универсального противоядия! Нет, потому что люди – да люди ли они после этого? – употребляют хер знает что, им по фиг! – Володя разгорячился, Рита поневоле вслушивалась. И запоминала. – Тут ведь все просто. Решил имярек отъехать от реальности в эйфорию. Покайфовать. А ни ухом ни рылом что именно он съел, вдохнул, впрыснул или вколол. Никакой гарантии. Плюс – сам любитель кайфа не знает своих физиологических ограничений, даже чистые препараты могут вызвать летальный исход, понимаешь? Ну вот минута теории, грузить не буду, но напомню матчасть: употребление кокаина и других стимуляторов заставляет сердце работать очень интенсивно, сужает кровеносные сосуды, сокращая приток крови и кислорода к сердцу, что ослабляет сердечную мышцу. Даже профессиональные атлеты, чье тело было безупречным, становились жертвами кокаина, приводившего к отказу сердца. Ученые до сих пор не знают, как определить тех, кто более подвержен таким воздействиям. Даже атлеты, понимаешь? И Эва стала одной из тех, чье сердце остановилось. И продукт некачественный, и доза несуразная, и соединение веществ – все сработало. Это же типичная полинаркомания, политоксикомания… иначе говоря, систематическое употребление двух или более психоактивных веществ.