Хозяин жизни - Надежда Мельникова

— Ты, наверное, уже поняла, что за мужчина тебе достался? Насколько сильное у него либидо? — опять смеется. — До пяти раз в день уже доходило?

По спине начинают бегать противные мурашки, холодеет внутри и этот холод распространяется по рукам и ногам. Я не хочу с ней обсуждать подобные вещи. Я все еще ревную.

— Уж мне-то не надо рассказывать, как сильно он любит потрахаться.

Мне плохо, я этого просто не выдержу. Еще одна оливка летит в красиво накрашенный рот. Она умудряется есть и довольно четко произносить слова.

— А знаешь ли ты, сколько раз в месяц он летает в командировки? Три, Маша. Обычно не меньше трёх. Все эти договора, контракты. Все это требует его личного присутствия. Ты правда думаешь, что в шикарных отелях, в не менее шикарных ресторанах не найдется женщин покрасивее нас с тобой? — заливисто смеется. — Или ты думаешь, что, подписав контракт, он выпьет водочки и пойдёт в кроватку, в кулачок дрочить на свою учительницу младших классов?

Мне надо защитить себя и своего мужчину, но я сказать ничего не могу, меня, будто заклинило. Да, я думала об этом. Дусманис шикарен, а я просто учительница.

— Да он красивый такой, богатый, девки сами на него вешаются. Тебе ли не знать, Маш? А ты, без обид, — поднимает руки вверх, — простовата, Маш. Это что? У тебя брови карандашом намазаны? — наклоняется ближе, щурится, разглядывая мое лицо. - Когда ты в последний раз в салоне была?

Молчу.

— Оно те надо, Машунь? Вот я, например, сейчас в начальной стадии отношений с одним директором пивоваренного завода, не бог весь что и, конечно, не такой сексуальный, как Миша. Но преданный, меня обожает, подарков надарил за первую неделю, — ее брови восторженно летят вверх, — складывать некуда. Дусманис, кстати, не сильно то щедр на подарки, вот что он тебе подарил?

— Хватит! — медленно пью вино из бокала, судорожно вцепившись в стеклянную ножку.

Ничего, ничего он мне не дарил.

— А ерунда это все, Маш, — встает она с места, — может и сложится у вас, кто его знает. Только ты про Артура все же подумай. Отец у него один. А после такого фортеля, он Дусманиса к себе до конца жизни не подпустит, а крайней останешься ты, — переходит Азалия на шепот.

—Так, все нормально, Ань, работайте, — возвращается Миша и садится на свое место.

— Спасибо, Михаил Сафронович, — заглядывает ему в глаза Азалия.

Не могу пошевелиться, тело затекло и мышцы не слушаются команд мозга.

Миша смотрит на меня, по ней же просто мажет взглядом, без интереса. И возвращается ко мне.

— Все в порядке?

Киваю, сжав зубы.

— Может, еще что-то закажем, кроме этого? Я так наорался, что жрать захотелось, — улыбается мне Дусманис.

Отчаянно поддерживаю беседу, стараюсь держаться и не показывать, как сильно меня задели слова Азалии. Я его новая игрушка. Игрушка, из-за которой Артур лишится обожаемого отца. Ужин длится недолго. И, когда еды на столе не остается, Миша смотрит на меня исподлобья.

— Наверх пойдем, Маш, соскучился по тебе, — ставит перед фактом, бросая салфетку на стол.

К счастью, Дусманис не дает мне расслабиться. Мы видимся каждый день, и наши вечера плавно перетекают в страстные ночи. Иногда он работает, взяв в постель ноутбук, я принимаю душ и безмятежно засыпаю возле него. Закончив, он тормошит меня, не лишая себя удовольствия, сладко отлюбить перед сном. Несмотря ни на что, я ощущаю себя счастливой.

— Машка, выглядишь просто супер! Расцвела, вся такая красивая. Глаза горят, волосы блестят. Кто он, Маш? Колись! — не сидится на месте Катьке.

Выведать побольше интимных секретов, для этого она потащила меня сегодня в столовую.

—Ты не знаешь, — отмахиваюсь от подруги, но меня распирает от желания поделиться своим счастьем.

Я его очень люблю, и мне хочется поведать об этом всему миру. Обычная женская глупость. В день своего рождения из клуба Катька исчезла не просто так. Она переспала с незнакомцем, наутро проснувшись в постели чужого мужчины. При свете дня, он ей понравился меньше, улепетывала оттуда, как в попу ужаленная.

— Знаешь, Мария, мне даже обидно. Ты нас не познакомила. Я же твоя лучшая подруга. Вон мы с Петькой когда разбежались? Раньше вас, и я до сих пор одна.

Между уроками я сообщила ей о нашем расставании с Артуром.

— Но я очень рада за тебя, вот честно, — крестится Катька. — Видно, что влюбилась.

— Да, очень влюбилась, — говорю тихо, погружая ложку в столовский борщ с белыми точками жирной сметаны.

— Класс, — встает она. — Пойду два сока вместо компота возьму, моя подруга натрахалась от души.

Смеюсь, меня немного коробят ее слова, но это же Катька. Воспитание не ее конек.

— Ну, блин, Машка, ну скажи, кто он, — продолжает допрос, вернувшись за стол. — Мне же так интересно.

Хочется, распирает изнутри поделиться своим счастьем. Помниться Катя была в восторге от «хозяина жизни». Глупо и совершенно «по-женски» натерпится похвастаться его выбором.

— Это Миша, — решаюсь я.

С борщом покончено и, опустив глаза, пододвигаю к себе переваренные макароны.

— Круто! Маша и Миша. И кто он? Кем работает? Где обитает? Как вы познакомились?

— Миша — это Михаил Дусманис.

Она удивлена. Непривычно молча тянется к яркому граненому стакану. Медленно, большими громкими глотками пьет сок, потом так же, не торопясь, ставит стакан на стол. Мрачнеет.

— Отец Артура, что ли? — выходит у нее как-то пискляво.

— Ну да.

Из-за ее тона мне стыдно за свое признание. Понимаю, как выглядит это со стороны.

— Маша, ты с ума сошла?! — отходит она от первого шока и выдает с привычной для себя эмоциональностью.

— А как же «он просто охренительный мужик»? — пытаюсь задраить огромную брешь в лодке моей порядочности.

— Одно дело переспать с крутым мужиком из бара, а совсем другое трахаться с отцом своего мужа, — бьет она себя по лбу.

— Мы влюблены, и я подам заявление на развод, обязательно подам, — пытаюсь оправдаться, — просто времени нет. Вечерами, после работы, мы все время вместе. Да и до работы тоже. Утрами только переодеваться успеваю, дома не живу. Вспоминаю о заявлении в школе, вдали от него.

— А Артур небось надеется, раз с разводом ты не торопишься. Жалко мне его, хороший парень.

И снова стыдно. Об этом я не подумала.

— Ты же сама говорила, что он зануда и секса у нас нет. И всех задрал своей историей.

— Ну не трахаться же с его отцом из-за этого?! На земле почти четыре миллиарда мужчин, а ты изменяешь ему с его отцом!