Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

очень красиво. Лучшее предположение состоит в том, что землетрясение или наводнение (или и то, и другое) в какой-то момент сместило русло реки Инд на несколько десятков миль к юго-востоку, оставив могущественные, независимые города-государства в пойме реки внезапно безводными. Не сильно помогло и то, что все заболели туберкулезом. Независимо от того, как умерли жители ранних цивилизаций Инда, пока они были рядом, они были светом во тьме. Пустыни суше Сахары существуют к западу от них, на территории современного пакистанского и иранского Белуджистана, а народы полусоседней долины Ганга или предгорий Гиндукуша поздно вышли из экономики охотников/собирателей. Возможно, Инд не был настолько изолирован, как Нил, но в то время он, вероятно, не ощущался таковым.

Таким образом, месопотамцы оказались в центре событий.

В отличие от систем Нила и Инда, Месопотамия нуждалась в торговле, потому что у нее была только пища. Лесоматериалы, гранит и металлы требовали импорта. К счастью, Месопотамия находилась не только за скобками двух других из трех первых цивилизаций-основателей, но и за своими цивилизационными дочерьми: Анатолия (современная Турция), горы Загрос (современный Иран), Левант (современные Израиль, Ливан, Сирия и Иордания) и прибрежные районы Персидского залива. Месопотамия была в центре всего этого. И поскольку месопотамцы никогда не занимались строительством разветвленной городской инфраструктуры городов Инда* (водопровод в доме у всех жителей в 2000 году до нашей эры!) или вездесущими суетными проектами египтян* (Все эти пирамиды!), они могли сосредоточиться на создании все больших излишков ячменя для использования в торговле.

Ячмень? Ячмень был валютой обмена на протяжении более чем двух тысячелетий. Почему?

Все просто. Место имеет значение. Для всего.

Ранние ирригационные системы во всех цивилизациях Первой тройки были основаны на наводнениях. Рабочие отводили сезонные весенние потоки на поля и топили все вокруг. Поскольку все Первые Три находились в пустынных речных долинах, расположенных на низких высотах, эффект испарения концентрировал крошечные количества солености в горных стоках в почве, в результате чего уровень солености почвы год от года становился все выше. Ячмень переносил эту соленость лучше, чем другие растения * (А также из него можно делать пиво). Это сделало ячмень популярной культурой на всей территории Первой тройки.

Теперь, когда у нас есть основа для стоимости, проблема становится транспортной. Кварта ячменя весит около фунта. Проблемы массы и веса ограничивали его полезность, особенно если вы планировали перетащить несколько тонн ячменя через пустыню. Месопотамцам, как людям с наибольшей потребностью и способностью к торговле, нужен был способ разорвать этот порочный ячменный круг.

Около 2000 года до н.э. решением стал шекель. Три сотых шекеля можно было обменять на одну кварту ячменя. Один шекель был равен 11 зернам серебра. Со временем шекель стал синонимом нашего современного понятия денег. Одним шекелем можно было оплатить труд рабочего в течение месяца. За двадцать шекелей можно было купить раба. К 1700 году до н.э., благодаря Хаммурапи, если кто-то нанес вам увечье, вы могли выбрать возмещение в виде шекелей, а не глазных яблок. Бам! Родились финансы!

Вооруженная общепринятым средством обмена, специализация труда шагнула далеко вперед. Теперь было гораздо меньше риска для некогда земледельца превратиться во что-нибудь другое. Доход от всего остального можно было обменять на ячмень по известному курсу. В конце концов, шекель можно было буквально обменять на еду.

Этот прорыв был настолько удобным, что шекель стал использоваться повсеместно. Хорошие данные, полученные за сто человеческих жизней в прошлом, трудно найти, но месопотамские вещи были настолько центральными - в прямом и переносном смысле - что даже египтяне и жители цивилизации долины Инда приняли месопотамский стандарт шекеля в тех редких случаях, когда они занимались межрегиональной торговлей.

На это . . потребовалось некоторое время, прежде чем все закрепилось. Не только валюта. Цивилизация тоже.

Первые три цивилизации относятся к четвертому или третьему тысячелетию до нашей эры, но это было только начало истории. Племена на землях, прилегающих к первым трем, переняли некоторые хитрости цивилизационного ремесла и основали свои собственные цивилизации-отголоски. Месопотамия вдохновила персов и хеттов. Египетская экспансия способствовала возникновению Нубии и Финикии. Инд породил арийские ответвления * (Возможно. Крах цивилизации долины Инда около 1300 года до н.э. был настолько внезапным и полным, что ни у кого не было времени записать какие-либо легко расшифровываемые заметки о происходящем апокалипсисе). Ни одна из них не продержалась долго, потому что ни у одной из них не было той важной пустынной защиты, которая была у их предшественников. Захватчики могли добраться до них. Осадки для новичков были важнее ирригации, поэтому случались неурожаи - а неурожаи часто означали, что все умерли. Или, по крайней мере, достаточное количество людей умерло или бежало, чтобы разрушить любой вид цивилизационного прогресса.

Период примерно с 1600 до н.э. по 800 до н.э., в частности, был эпохой цивилизационного хаоса. Дело не только в том, что эти дочерние цивилизации поднимались и падали, поднимались и падали, но и в том, что временами все дочерние цивилизации целого региона падали вместе. Китай пережил несколько поистине эпических крахов. Два массовых падения цивилизаций в этом временном промежутке были настолько серьезными, что унесли с собой Месопотамию и Инд, причем цивилизация Инда так и не восстановилась. Даже вечный Египет некоторое время едва держался на плаву. Археологи называют подгруппу этого временного интервала Коллапсом позднего бронзового века. Христиане, евреи и мусульмане знают его как эпоху Исхода.

Примерно в седьмом веке до нашей эры три вещи изменились - как для цивилизации, так и для финансов.

Во-первых, когда цивилизация падает, редко кто следует примеру Инда, и каждый человек, товар и идея не полностью исчезают с Земли. Некоторые граждане выживают. Выжившие становятся диаспорами. Диаспоры смешиваются и образуют новые сообщества. Смешиваются не только люди, но и идеи, продукты и технологии. Чтобы сгладить растущую вариативность, людям необходимо средство обмена. Появляется валюта.

Во-вторых, это слияние после распада естественно привело к техническому буму, вызванному смешением навыков различных пересекающихся диаспор и желанием воссоединиться с другими людьми в их павших культурах * (В наше время мы наблюдаем эту тенденцию во всей красе. Технологический взрыв в Америке 1990-х и 2000-х годов не был бы столь масштабным без талантов, импортированных после распада СССР). Сочетание большего технологического прогресса, большей дифференциации продукции и немного более ориентированного на внешний мир менталитета не только дало нам большую силу, стабильность и население, но и способствовало переходу от Бронзового века к Железному. Некоторые результаты этого ускоренного технологического пути заключались в появлении большого количества новых сельскохозяйственных инструментов и методов, кульминацией которых стало возникновение классической Греции с ее водяными колесами. У человеческой цивилизации впереди было