Одной ногой в могиле - Джанин Фрост

Однако Дон не спешил себя оправдать. И очень странно смотрелна Кости, как будто только сейчас им заинтересовался.

Кости развалился на стуле.

— Ты хочешь того, чего желает всякий хорошийвоеначальник, — верных солдат, которые сильнее твоего врага. Сколько разты мечтал, чтобы все члены твоей команды обладали ее силами? Сколько разтосковал по солдатам, обладающим теми же преимуществами, которыми наделены твоивраги? Предложение одноразовое, приятель. Выбирай лучших из того, что имеешь, ая сделаю их еще лучше.

Я, онемев, смотрела, как Дон обдумывает предложение и кладетладони на стол.

— А если они, перейдя границу, обратятся против нас?Такое, как ты знаешь, случается, и тогда получится, что я спустил всех дьяволовпреисподней на себя и свою команду.

— Проще простого. Если они угрожают тебе, то угрожают ией. Тогда я их убью. Ни на секунду не задумаюсь! В доказательство ты ужеполучил два трупа. Однако за время ученичества у тебя, может, полегчает надуше. Выбирай подходящих и давай им сырую кровь. Посмотри, как они справляютсяс новой силой: если не смогут контролировать малую, не справятся и с остальным.А если смогут… — Кости оставил фразу висеть в воздухе.

— Давай уточним, — отрывисто произнес Дон. —Ты будешь сопровождать Кэт на задания, чтобы свести к минимуму риск для нее.Кроме того, ты согласен превратить избранных солдат в вампиров. Они останутсяпод ее командой, а через нее — под моей. Ты будешь за ними присматривать иостановишь в случае необходимости. Все верно?

— Да, — без колебаний ответил Кости.

Я, пока они торговались, так и не сумела выговорить нислова.

— Еще что-то?

— Одно условие, — воспользовалась я случаемвмешаться в разговор. — У меня меняется расписание. Ваши операции с этогомомента станут намного более успешными, Дон, так что возражений и слушать нестану. Первое — больше никакого надзора. Чтобы я не видела и не слышала никогоиз команды шпионящим за мной, потому что с сегодняшнего дня мое местожительствостановится тайной. Так никто не сможет получить нужных сведений под пыткой илиза деньги, как в случае Брэда Паркера. И еще. Все дела подождут, пока мы неразберемся с моим отцом. Ваш брат — вне очереди, не так ли, дядя?

Несколько секунд Дон молчал и наконец сардоническиусмехнулся:

— Что ж, Кэт, Кости… пожалуй, мы договорились.

После завершения переговоров осталось до нашего отъездауладить несколько мелочей.

— Моя мать еще здесь?

— В одном из бункеров. Хочешь ее видеть?

— Нет. Оставьте ее там. Если мой отец узнал, где искатьменя, ей тоже опасно оставаться дома.

— И твоим людям нельзя позволять разгуливать гдепопало, чтобы Макс не захватил их и не прознал о моем вмешательстве,Котенок, — напомнил Кости. — А остальных сотрудников отпустите. Онине вспомнят, что меня видели.

— Как насчет Ноя? — спросил Дон, и я поморщилась.

— Он ничего не знает.

— Он имеет в виду другое, — ровным голосом заявилКости. — Из Ноя получится отличная наживка для тебя, даже если он не будетзнать, в чем дело. Макс может счесть, что ты к нему все еще неравнодушна.

Об этом я не подумала.

— Тогда приставьте к Ною охрану, Дон, на работе и дома.При любом признаке сверхъестественного — действуйте. Возможно, нам удастсяпоймать Макса в его собственную ловушку.

— Я сразу же позвоню, — обещал Дон.

Мы встали. День получился долгий, и он еще не закончился.

— Кости, пока вы с Доном играете в «Зеленый глаз» состальными сотрудниками, я объявлю команде о твоем новом статусе.

Кости усмехнулся:

— Передай наилучшие пожелания своему обормоту, Котенок.Мне не терпится над ним поработать.

Я знала, о ком он говорит.

— С ним, Кости, а не над ним.

Он улыбнулся шире:

— Слушаюсь!

Часом позже в висках у меня билась мерзкая боль. Тэйт, как яи ожидала, подскочил до потолка. Хуан, после того как я разрешила некоторые егосомнения, оказался на удивление покладистым. А поскольку третьим командиромгруппы был Купер, его привели в чувство после контузии и сообщили, что еепричина отныне официально входит в состав команды. Тэйт рассчитывал, что Куперего поддержит, но тот принял известие еще легче Хуана.

— Он надрал нам задницы, командир. Если бы желал нашейсмерти, мы были бы уже покойниками.

— Он — тот самый вампир, который натаскивал меня, Куп.Да, я с ним сплю, — сказала сама, чтобы избавить Тэйта от труда объявлятьоб этом. — Тебя что-нибудь беспокоит?

Купер и глазом не моргнул:

— Ты — ошибка природы, почему бы тебе не выбрать такогоже?

— Поверить не могу, — с отвращением проговорилТэйт.

В комнату вошел Кости. Тэйт обжег его взглядом, когда онобнял меня.

— Тебе лучше, приятель? — обратился он кКуперу. — Если нет, скоро будет. Дон только что выкачал из меня пинтукрови. Котенок, — добавил он, ухмыльнувшись. — Главный патологоанатомне захотел меня колоть! Бедняга в полной прострации. Не понимаю, в чем дело…

— Может, в том, что ты поужинал его ассистентом,амиго, — сухо заметил Хуан.

Купер об этом еще не слышал. Он метнул взгляд на меня:

— Мы позволяем ему есть людей?

— Как видишь, — огрызнулся Тэйт.

— Брэд Паркер сговорился с другим вампиром избавитьменя от моего жалкого существования, Купер. — Я неприязненно взглянула наТэйта. — Ты слышал, что было прошлой ночью? Можешь поблагодарить покойногомистера Паркера, выдавшего мой адрес и слабые места.

Купер уперся взглядом в Кости и пожал плечами:

— Ну, так он получил по заслугам. Разве что слишкомбыстро. Надо было его сперва помучить.

Кости спрятал смешок у меня на виске:

— Мы с тобой поладим, солдат.

Тэйт пробормотал грязное ругательство. Мне это надоело.

— Я хочу, чтобы ты был со мной, Тэйт, но заставить немогу. Уходишь или остаешься? Решай сразу.

Тэйт скрестил руки на груди:

— Остаюсь, Кошка. Я тебя не брошу. Особенно когдасмерть дышит тебе в затылок.

— Очень смешно, — огрызнулась я, поскольку Костиот моей шеи отделяло несколько дюймов. — Но, как тебе известно, он недышит. Теперь, когда с новым членом команды все улажено, я уезжаю. Мне надоподумать о воссоединении семьи.

Мы обогнули с юга кампус Виргинского технологическогоуниверситета. Кости остановил мотоцикл и прислонил его к дереву. Я посмотрелана здания с каменными фронтонами и мощеные улицы, на которых в одиннадцатьвечера еще толпились студенты, и прокашлялась.