Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева

class="p1">– Ну, что ты такое говоришь, – улыбнулся Терехов. – Просто девушка напугана. Не бойтесь, Алина, мы ничего плохого вам не сделаем…

– Да я ранен! – потряс Вениамин перед ним посиневшей кистью руки. – Она укусила меня! Мне будет компенсация за увечье? Ух, крошечка-хаврошечка… – процедил он со злостью, глядя на нее тоже недобро.

– Так… – опустил руки Павел. – Ребята, вышли все, я поговорю с ней наедине. Ну?.. Быстро! Четверо незнакомых мужиков, конечно, она боится.

Все трое нехотя и не спеша удалились, хлопнула входная дверь, Павел предложил девушке проверить – ушли парни или обманули… Она не двинулась с места. Тогда он положил на диван удостоверение, хотя из рук выпускать его не советуют, но тут просто безвыходная ситуация, сам уселся в кресло, в котором сидел Вениамин, и сказал:

– Прочитай удостоверение и успокойся, в конце концов.

– Что вам нужно? – жалобной интонацией спросила Алина, но осталась стоять в углу.

– Видишь ли, хозяина этой квартиры убили…

– Михаила Спиридоновича?! – округлила и без того круглые глаза она. – Как это… убили?

– Отравили. А я и группа ребят, которых ты видела, мы ищем убийцу. Тебя ждали здесь несколько дней, нам соседи сказали, что приходит убирать квартиру девушка по имени Алина. Почему ты не приходила?

– Заболела, простудилась, – опустила голову Алина, кажется, она поняла, что ошиблась насчет этих людей. – Позвонила Михаилу Спиридоновичу, он разрешил прийти, когда выздоровею… боялся заразиться…

– Ты садись, садись. Я не кинусь на тебя, не растерзаю.

Алина робко вышла из угла и все-таки внимательно изучила удостоверение, затем положила его на столик и села на самый краешек дивана. Ее глаза остановились на Терехове, оценили его расслабленную позу, он сидел, закинув ногу на ногу, опираясь локтями о подлокотники, переплетя пальцы рук и держа их на животе. В общем, незнакомец не излучал угрозы, был спокоен, успокоилась и Алина, Павел почувствовал, что с ней можно разговаривать:

– Скажи, пожалуйста, как ты попала к Орлику?

– Он преподает… преподавал у нас английский.

– Где – у вас?

– В институте… в радиотехе.

– Так ты математик?

– В какой-то степени, я буду программистом.

– М-м-м, – одобрительно выпятил нижнюю губу Павел. – Молодец. Всегда считал это мужской профессией (она высокомерно фыркнула). Извини. Так как же ты стала убирать у Орлика?

– У меня тяжелое положение… материальное. Я живу с бабушкой, денег не хватает, искала работу. Михаил Спиридонович узнал и предложил мне поработать у него, ну, квартиру убирать. Работа никакая не стыдная, верно?

– Верно. А как он узнал о твоем материальном положении? – заинтересовался Павел.

– Он очень хороший, интересовался, как живут студенты.

Ну, конечно, а как же не поинтересоваться! Особенно девушками – как живут, в каких условиях, кто их опекает, сколько родственников, чтобы из них отобрать подходящих.

– А что еще он тебе предлагал? – продолжил Павел.

– Секс имеете в виду? Не предлагал. А за то, что я убираю у него, он не только платил, еще и работу нашел…

– За границей, – подхватил он, улыбаясь.

– Да… А почему вы улыбаетесь? Что тут такого?

Девчонка задиристая, с норовом и бесстрашная, чуть что не так – ух, как глазищами сверкает, выпуская иголки! Понятно, это защитная оболочка, а так она славненькая и очень наивная, ей в голову не приходило, что заманивает Орлик ее в ловушку, из которой выбраться проблематично. А кому придет? Он же преподаватель, Орлик и преступление находятся на разных полюсах. Доверие… какой мощный инструмент в арсенале негодяев, которые множатся, как комары-кровопийцы.

– Значит, Орлик предлагал за границей поработать… (Кем – не столь важно, кем бы ни обещал, работать ей предстояло в другой сфере.) А когда именно?

– Да вот сейчас. В конце июня я собиралась поехать на два месяца, он и загранпаспорт помог сделать. Это что ж теперь – поездка не состоится?

Она расстроилась! И тут Павел рассердился на дуреху, не сдержался, выпалил в резких тонах:

– Девочка, ты хоть и умная, но мозги у тебя в спящем состоянии. К счастью для тебя не состоится, к счастью! И запомни: парень, что тебя встретил здесь, считай, спасает твою жизнь и жизни таких же дурочек.

– В каком смысле? – растерялась Алина.

– В прямом! Как слышится, так и понимается. Еще запоминай: если кто-то объявится и начнет заверять, что с работой порядок, даже билеты привезет, кивай, соглашайся, но тут же! Слышишь? Тут же звони мне. В любое время суток. Держи визитку, но мой мобильный номер выучи наизусть. Повтори.

– Выучить наизусть, – испуганно пролепетала она, беря визитку. – Но я ничего не поняла! Что все это значит?

– Это значит, что ты товар, ты деньги, ты – чья-то вот такая красивая жизнь, – обвел он рукой гостиную. – Опять не понимаешь? Тебя продать намеревались. Завтра приедешь ко мне в кабинет, я покажу, сколько таких глупышек, как ты, пропали без вести, уехали поработать и – никто не знает, где они и что с ними. Кого еще соблазнил Михаил Спиридонович работой за границей?

– Из нашей группы только меня… Хотели еще четыре девчонки поехать, но им отказал, потому что языком плохо владеют.

– Ах, языком… – понимающе закивал Павел. – Если не трудно, выясни в других группах, кто собрался ехать за границу. Но осторожно узнай, без паники. Я и так сказал тебе много лишнего, чтобы ты сдуру не поехала за первым встречным. Ищи тебя потом…

– Я никому… клянусь! Ой, из другой группы Рита Фитич… Нас только двое. Михаил Спиридонович говорил, что еще три девушки с нами едут из двух городов области, ну, компанией не страшно…

– Это страшно, хорошо заруби себе на носу. Ладно, проституцией заставят заниматься…

– Не… не хочу!

– А то ведь на запчасти разберут – сердце, печень, почки и так далее, – капитально запугивал девочку Терехов. – Без моего ведома из города…

– Хорошо, хорошо, я никуда!

– И к чужим ни в гости, ни в машину… пока вообще по гостям не ходи, как только смеркается, должна быть дома. Рите ни слова, Вениамину ее покажешь. А сейчас собирайся, здесь оставаться нельзя, дверь мы опечатаем.

Это минута дела – снять косынку и фартук, ведро и тряпки отнести в ванную комнату, ремешок сумочки закинуть на плечо, ну и живо переобуться. На этот раз Алина кеды, в которых убирала, сложила в целлофановый пакет, ведь ей больше не придется наводить чистоту в этой квартире. А на улице смеркалось, ребята ждали Терехова возле дома на детской площадке – там крепкие скамейки.

– Кто повезет нашу юную даму домой? – спросил Павел.

– У меня вообще машины нет, к тому же подошва отклеивается, – дал задний ход Женя, намекнув, что провожать девушку не намерен даже пешком.

– Я же на тебе приехал сюда, моя стоит у прокуратуры, – сказал Феликс, когда Павел перевел на него взгляд.

– Придется Вениамину везти, – поставил точку Терехов.

– Она дерется, – предупредил тот, будто следователь собрался сам везти дикарку. – И кусается.

– Это было недоразумение, прости ее, – хихикнул Феликс.

– Ничего себе недоразумение! – метнул в него хмурый взгляд Вениамин, затем в девушку. – Чуть руку не откусила. Акула…

Нисколько не раскаиваясь, Алина стояла спокойно, теперь она никого не боялась и явно не была против, чтобы ее отвезли домой.

– Веня, бери девушку и вези.

Это был приказ Терехова, правда, закамуфлированный в мягкую форму, Вениамину ничего не оставалось делать, как посадить девчонку в машину.