Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева

сколько девиц обращается к ней? Вот приходит такая же красота писанная… (Она показала ему фотографию из папки.) Вместе с мамой! Дура набитая, двух слов связать не может, ужимки обезьяны, интеллект… ну, это слово вообще сюда никаким боком не клеится. Зато претензии, самооценка, самомнение, высокомерие…

– Понял, она хочет замуж за долларового миллионера и обязательно иностранца, – усмехнулся Павел.

– Нет, – удивила она. – Требования более жесткие: миллиардер! И каждый месяц круглая сумма на счет, но не каких-то там десять тысяч долларов, что вы! Десятки тысяч! Плюс роскошное жилье, еда, одежда. А мама выступает сутенером. Мир перевернулся.

– А взамен что? Что она предлагает взамен?

– Секс, что ж еще. Без всяких браков.

– Неравноценный обмен. Неужели находятся покупатели секса по завышенным ценам?

– Не часто, но находятся, на том же Аравийском полуострове, в Африке, белая красивая содержанка – это же престиж. Причем шахи-шейхи через время бросают своих шлюшек, те переходят к другим или просто уезжают искать нового клиента, никто их не порабощает, никто не казнит, хотя там законы… И парадокс, который лично я не могу объяснить: там же покупают похищенных девушек, как лошадей.

– Наверное, купить дешевле, чем содержать с такими запросами.

– Не знаю, я в этой теме мало смыслю, не понимаю, почему за проституцию платят сумасшедшие деньги, в то же время казнят за сожительство вне брака. Мне этот формат недоступен.

– Тогда вернемся к нашему формату, – предложил Павел.

– Ладно. Видите ли, сейчас вряд ли будут рисковать фирмы-посредники и турагентства, давным-давно этот бизнес… то есть нелегальный вывоз скрутили.

– Но люди пропадают бесследно и сейчас.

– Если раньше вывозили в фурах, пряча живой товар за ящиками с помидорами и подкармливая взятками полицию на дорогах, то сейчас…

– Так как сейчас? – не терпелось Павлу узнать.

– Я думаю… – перебирая фотографии, вымолвила она, одновременно пожав плечами. – Нет, ну… людей крали и крадут, включая детей, об этом много пишут и говорят неофициальные СМИ, а как вывезти…

– Легально вывозили, я же говорил. Паспорта заграничные делали…

– Тогда это нелегальные фирмы, как в девяностых, или…

– Ну? Что, что – или?

Вдруг она, закрыв папку и положив ее на стол, сказала такое, отчего у него глаза стали больше в пять раз:

– А знаете, возможно, этих девушек переправляли и через мои фирмы. У меня их три здесь, плюс дочки в городах…

– То есть?

Валентина Васильевна, как ни странно, была само спокойствие, теперь она взяла свой «наперсток» с кофе и отпила глоток. Павел не подгонял ее, потому что она вычисляла и вот:

– Вы сказали, легально… Да, это остроумный выход для негодяев. – Валентина Васильевна встрепенулась, вышла из задумчивости и зачастила, словно боялась упустить мысль: – Заграничные паспорта! Да, через обычную турфирму вывезти девушек легко и просто именно легально. То есть их похищали не здесь, здесь только обрабатывали, а похищали там, куда они приехали якобы работать. Самое смешное, это тоже не новый прием, просто в те времена доверчивых людей было много, сейчас народ поумнел.

– Понимаю, – закивал головой Павел. – А что вы имели в виду под словом «обрабатывать»?

– Так сначала же следует уговорить, фактически продать место будущей работы. Для этого нарисовать беспечную праздничную картину, показать фотографии с рабочими местами, описать страну, навешать лапшу по поводу больших доходов. Но! Вот тут я вам кое-что подскажу. При том обилии разнообразной информации девушки вряд ли повелись на сладкоголосые песни постороннего человека, в этом я уверена. Уговаривать должен хороший знакомый, авторитетный, которому они доверяли бы, как… как самым близким людям.

За какую-то минуту Павел провернул в уме все улики, нет, точку рано ставить в данном деле, но направление он выбрал верное. Между тем Валентина Васильевна, проводила ладонями по снимкам, перемешивая их и приговаривая:

– Господи, девчонок здесь так много… все молоденькие… Кто же это мог быть? Кто воспользовался их доверием и наивностью?

– Преподаватель подойдет?

– Преподаватель? – подняла она глаза от снимков.

– Да, преподаватель, например, иностранных языков.

– М… вполне. Уговорить не только заработать, но и попрактиковать язык… Запросто! Боже, это что за преподаватель такой? – неожиданно вскипела она. – Я бы ему голову снесла.

– Спасибо, Валентина Васильевна, – сказал Павел, поднимаясь. – Вы мне очень помогли. До свидания.

– Приходите, если что.

Она ехала за мужем в чужом автомобиле

Сначала ждала в своей машине недалеко от банка, заметить ее невозможно было, ибо обе стороны проезжей части утыканы припаркованными автомобилями. Арсений вышел и направился пружинистой походкой к личному автомобилю (у него есть и служебный), по сторонам головой не вертел, видать, не до того ему. Когда муж тронулся с места, Оксана вылетела из салона и буквально кинулась под колеса первой попавшейся легковушки. Водитель начал было ругаться, но она сложила молитвенно руки и:

– Прошу вас… мне очень нужно… вон за той машиной…

В глазах слезы, перемешанные с отчаянием, губы дрожали, явно горе у бедняжки, кто же откажет? И повез водитель Оксану за шикарным автомобилем, изредка поглядывая на нее. Она выглядела одержимой, неадекватной – корпусом подалась к лобовому стеклу (ремень не пускал, иначе забралась бы на приборную панель), руки дрожали, глаза расширенные и безумные. Водитель грешным делом подумал, а не отвезти ли ее в психоневрологический диспансер? Но ехал молча за автомобилем, который подкатил к элитному жилому комплексу, остановился на парковке у высотки. Симпатичный холеный мужчина вышел из авто, забрал огромный букет роз с заднего сиденья и скрылся в подъезде.

– Пожалуйста, остановите, я выйду, – сказала Оксана, протягивая ему тысячную купюру.

– Но это много… – растерялся тот.

– Берите, берите.

Поскольку он не брал деньги, она положила их на приборную панель и вышла, услышав вдогонку:

– Может, вам нужна помощь?

Оксана не ответила, даже не обернулась, чтобы поблагодарить за заботу и отзывчивость, а двинула к подъезду. И простой мужик, разворачивая машину, догадался, слегка сочувствуя вслух:

– Видно, у мужа на хвосте висела. Вот дура, чего себе сердце рвать? Побегает и домой вернется, никуда не денется.

Ну, ему видней. А у Оксаны стал вопрос: что дальше? На входной двери в подъезд кодовый замок. Допустим, войдет, а потом? Но если б знала этаж и номер квартиры, она осмелилась бы позвонить? Зачем? И вообще, зачем она приехала сюда? Что хочет? Ах, кто бы знал, кто бы знал…

Оксана медленно шла вдоль высоток, заметила сквер с тощими деревцами – видимо, недавно посажены, но там скамейки. Эта ситуация и унизительное положение обманутой жены выпивают из нее все силы, ей нужно передохнуть, подумать. Она опустилась на край скамьи, замерла в неудобной позе, словно сейчас подскочит и побежит, так сидела, наверное, очень долго, и смотрела на подъезд вдали, куда ушел ее муж.

Медленно наступали сумерки, сгущались вокруг ее одинокой фигуры, словно отделяя Оксану от прошлого и настоящего. А будущее – его как будто кто-то обрубил, там ничего нет, даже ее самой.

Рядом кто-то сел на скамью, вздохнул тяжело, это женщина. Оксана не посмотрела на нее – какая разница, кто примостился рядом. Еще несколько минут пролетели, вдруг мягко сжала рука ее плечо, женский голос спросил:

– Эй, ты чего? Плачешь, что ли? Горе у тебя?

Вздрогнув от неожиданности, Оксана