Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

одновременно могут столь жестоко убивать и очаровательно поражать.

– Спокойно, – Вита вскинула руки, когда заметила, как один из мужчин поднял ружьё. – Это Клара. Она со мной.

Я застыла на месте, готовая сорваться на бег. Любую приличную девушку вроде меня с детства учат сторониться фарадалов. Впрочем, никто в здравом уме по своей воле к ним не полезет. Они все жуткие, страшные, черноволосые, темноглазые, бородатые, с уродливыми золотыми зубами или вовсе без зубов. Редко, но я видела их в Мирной, но обходила стороной. Однажды ко мне только пристала фарадалка на ярмарке, предлагала погадать, а потом вдруг как-то сощурилась, выругалась на своём и плюнула мне под ноги. Я тогда настолько оскорбилась и испугалась одновременно, что поспешила просто убежать подальше.

А теперь вот, пришла в их лагерь по собственной воле. И это после того, как меня сначала попыталась убить Вита, а после Барон.

Но так мы и познакомились.

Барон – высокий грозный на вид фарадал схватил ружьё, наводя на меня прицел. Я замерла от ужаса, не в силах даже вскрикнуть.

– Не стреляй, Барон, говорю же, – сердито рявкнула Вита, и мужчины её послушались.

Она схватила меня очень по-хозяйски за руку и потащила к костру, прямо сквозь паутину. Я сжалась, зажмурилась, ожидая, что золотые пылающие нити сожгут меня, но ощутила лишь лёгкое головокружение.

– Видите, даже заклятия её не тронули.

– Потому что ты им не позволила, – мрачно произнёс Барон.

– Садись к огню, Клара. – Вита буквально силком усадила меня на бревно. – Высуши ноги, а то простудишься.

Мужчины, выстроившись вокруг, мрачно смотрели на меня сверху вниз.

– Такое может простудиться? – спросил один из них. – Вита, ты сошла с ума, если притащила это к нам.

– Заткнись, Буша, – фыркнула Вита и сама опустилась рядом со мной, снимая валенки. – Её зовут Клара, а не «это». Ох, – протянула она с наслаждением, – какое счастье. Принесите нам лучше пожрать.

Мужчины неодобрительно переглянулись. Я же, ощущая на себе их взгляды, крутила головой по сторонам, не зная, с какой стороны ожидать опасности.

– И пива, – попросила Вита, когда Барон, наконец, поднял крышку котелка, стоявшего у огня.

– Сначала расскажи, где путэра и почему с тобой эта… Клара, – сказал он.

Вита прищурилась и строптиво фыркнула.

– Оставила на тебя табор на пару лучин, и ты уже командуешь? Ишь ты…

– Вита, дело нешуточное…

Удивительно, как эти жуткие на вид мужики её слушаются. А ведь она не только женщина, но ещё и младше их всех, и меньше. А они всё равно, пусть и неохотно, но подчиняются.

– А я и не шучу, – сказала Вита, нетерпеливо протягивая руки к миске с кашей. – Путэру я не видела. На полпути к монастырю заметила Сестёр на дороге. Они вот её искали, – она указала на меня, – и её товарища.

Стоило упомянуть Тео, как я задохнулась, сдерживая рвущиеся рыдания.

– Что с ней? – нахмурился Барон.

– Он погиб. Второй такой же, как она, – пояснила Вита.

– Тео, – проговорила я. – Его звали Тео.

– Так их ещё и двое, – сильнее прежнего помрачнел Барон.

Фарадалы обсуждали нечто крайне важное, что прямо влияло на мою судьбу, но не могла заставить себя сосредоточиться и слушать. В голове всё мельтешило, путалось, кричало. И меня накрывал то ужас, то страх, то горе. Я и сейчас пишу уже так долго, а не ложусь спать (Вита несколько раз просыпалась и ругала меня за это), потому что просто не получится заснуть, пока не изложу всё это на бумаге. А как, как это всё изложить, когда столько всего произошло?

– Их теперь много в округе, – услышала я голос того, кого назвали Бушей. – С тех пор, как они сбежали от графа.

– Большинство волки загрызли, – возразил другой.

– А кого-то мы спалили, – добавил третий. – Но они… не походили уже на людей.

– Они больше и не были людьми, – произнёс Барон, пристально глядя на меня.

Мы встретились глазами, и я не сдержала своего испуга, отшатнувшись, когда он протянул миску с кашей.

– Поешь, – сказал он, но я так и не осмелилась принять еду из его рук. – Как хочешь, – помедлив, Барон просто поставил миску на бревно рядом со мной, а сам сел напротив. – Итак, Вита, объясни, зачем ты её привела?

– Это случайно вышло, – призналась та, громко жуя.

Пусть я уже не так боюсь фарадалов как прежде и даже признаю за ними некоторую… душевную теплоту, с которой они приняли «это чудовище», как меня называют женщины в таборе, но всё же хорошими манерами они не отличаются.

А между тем лагерь, несмотря на глубокую ночь, просыпался и оживал. Из кибиток один за другим выходили люди. Они собирались вокруг огня, насторожённо наблюдая за мной, точно за диким опасным зверем, которого пустили в человеческое жилище.

Вита делала вид, что вовсе не замечает их любопытства, и продолжала есть. Барон не выдержал и снова напомнил ей:

– Вита, рассказывай!

– Что? Я жду, когда все подойдут, чтобы не повторять одно и то же, – пожала она плечами.

На самом деле, она не начала говорить, пока не доела кашу. Думаю, всё дело в этом. Наконец, вытерев рот тыльной стороной ладони, Вита выпросила всё-таки у Барона пива, сделала пару глотков, и, с наслаждением раскурив кривую деревянную трубку, наконец-то начала:

– Это Клара Остерман, дочь доктора Остермана.

И я снова вздрогнула, когда весь лагерь ахнул, отшатнувшись от меня, как от прокажённой.

– Что? Что это значит? – залепетала я. – Откуда ты знаешь? Почему… почему вы так на меня смотрите?

Чёрные глаза Барона сверкали, как угли в костре, не моргая.

– Твой отец издевался над людьми…

Я не нашла, что на это ответить, не понимая, что они ожидали. Первое, о чём я подумала, это не захотят ли они отыграться на мне, мечтая отомстить отцу.

Но всё оказалось немного иначе.

– Он не чародей, но научился использовать силу путэры, – продолжил Барон.

– Слава богам, он не знал, что она у нас есть, – кивнул Буша.

– Зато об этом узнали Сумеречные Сёстры, – хмыкнула Вита. – Хрен редьки не слаще.

Только тогда, окончательно запутавшись, я наконец заговорила, и голос у меня, вот позор, совсем сломался, запищал, как у цыплёнка.

– О чём вы? Что такое эта ваша путэра?

Вита скривила уголок губ и окинула меня взором с головы до ног, видимо, размышляя, стоило ли мне рассказывать.

– Главная ценность любого табора. Наша святыня. Тебя это не столь касается. Важно лишь то, что Сумеречные Сёстры украли её у нас. Ты им тоже нужна. Они убили твоего друга, – произнесла она немного невнятно, посасывая