Пленницы. Расплата - Мария Меркер

хочу, — отвечаю бесцветным голосом, мысленно моля о том, чтобы Стрела приехал как можно скорее. Похоже, я уже не выйду из туалета.

— Да ладно. Я же говорил, тебе понравится. Открой дверь.

— Вадим скоро вернётся. Я скажу ему, что ты меня домогался.

— Ну и ладно. Давай поспорим, что он мне ничего не сделает. На что будем спорить?

— Не буду я с тобой спорить, — рычу я в ответ. Сердце уже выпрыгивает из груди. Парень сходит с ума, я уверена, что его не остановит ни держащийся на честном слове шпингалет, ни страх перед Стрелой, коль он уверен, что я ничего не значу для него. Только одно — если он что-то скрывает от Вадима, значит только хочет казаться бесстрашным. — Я слышала ваш разговор с Серым. Ты же не хочешь, чтобы он узнал об этом, правда?

— Ничего ты не слышала, дура! — раздаётся гневный голос из-за двери. — Открывай дверь, пока я её не выломал!

— Пошёл ты нахер!

Слышу удаляющиеся шаги и в панике мечусь по комнате. В моменте приходит мысль выбежать и скрыться у девушек, попробовать отбиться от него там, но, выскочив из ванной, обнаруживаю, что железная дверь заперта. Иного выхода нет, бегу обратно и прячусь, плотнее задвинув шпингалет.

"Вернись сейчас, пожалуйста, пожалуйста", — с надеждой глядя в маленькое, покрытое грязными разводами окошко, повторяю одни и те же слова. Страх мешает ясно мыслить, лихорадочно осматриваю ванную, в поисках чего-нибудь потяжелее, пытаюсь открутить душевую лейку — она не из пластика, металлическая. Если он не успеет перехватить мою руку, получит по голове, а у меня будет несколько секунд форы, чтобы добежать до кухни и схватиться за нож. А лучше в комнату Стрелы. Он уезжал без куртки, и, если не соврал, в одном из карманов лежит пистолет.

Клим вернулся и колотит в дверь, судя по звукам пинает ногами, паника накрывает с головой, руки с каждой секундой слабее, а чертова лейка всё никак не хочет откручиваться. Так и стою, держа её в руках, прижимаясь спиной к прохладной стене, когда шпингалет, не выдержав натиска, вырывается с корнем, а дверь с треском распахивается и бьется о стену с громким хлопком.

— Ну надо же, мне открыли, спасибо, не помешал? Я с подарками, если что, — безумная фраза ледяным копьем пронзает моё сердце. Он заходит в уборную, и первое, что бросается мне в глаза — плотная верёвка в его руках...

Глава 27. Вадим

Никаких таблеток я не нашёл. Всё, что было в этом богом забытом месте — небольшая аптека, где, кроме лекарств от давления и диареи, ибупрофена и простых таблеток от кашля, нет абсолютно ничего. Понятия не имею, в какой срок их нужно принимать, если успею, то придётся садиться на теплоход и плыть до города. Другие пути на полуостров, к сожалению, сейчас закрыты. Да и не факт, что от одного раза она забеременела...

Что я делаю? Так тщательно изображал из себя бесчувственное чмо, а теперь бегаю, чтобы загладить свою вину. Впрочем, нельзя умалять этот поступок, секунда моего удовольствия может стоить ей очень дорого. Раньше я этого не понимал. Думал, ну сделает девка аборт, что ей будет-то? И ничего в моей голове не менялось до самой женитьбы и первой беременности жены. У плода нашли серьёзное отклонение, и ей пришлось прервать беременность. Она была случайной, но эти глаза, когда она, держала руку на слегка округлившемся животе, понимая, что завтра его уже не будет, я помню до сих пор. Поэтому я, не раздумывая, согласился сесть в машину и ехать за таблетками, заодно и за парой больших коробок презервативов. Теперь-то она точно меня без защиты не подпустит.

Ловлю себя на улыбке, смакуя фразу "не подпустит". Девчонка прямо-таки осмелела. Крылья, говорит, отращивай. Губки свои надула. А потом ничего, и на поцелуй ответила, была не против ещё раз со мной. Ей нравится, когда я вхожу в неё, когда целую, ласкаю, любит нежность. Она тянется ко мне, я нравлюсь ей, вероятно, уже влюблена... А что я сам? Она никак не выходит из мыслей. Я стараюсь не терять голову и, чем больше я стараюсь, тем сильнее привязываюсь к ней. Дело не только в близости, я прислушиваюсь к её словам, ловлю каждую мелочь, неосознанно прикидывая, как подстроиться под неё в дальнейшем.

Не знаю, зачем я это делаю. Рано или поздно я окажусь там, где мне самое место, а от неё останется только воспоминание. Если не получу пулю в лоб, но, наверное, так будет даже лучше. Нет головы — нет проблем. Главное — умереть с чувством выполненного долга.

В доме тихо. Убрав продукты в холодильник, оставляю на столе свежий шоколадный торт, только что купленный в местном магазине. Подумал, что никто не откажется от сладкого.

Стоит мне войти в комнату, как тихие женские разговоры тут же стихают. Все трое поднимают взгляд, и только Диана не обращает никакого внимания, как лежала на боку, отвернувшись к стене, так и лежит.

— Если кто хочет, идите на кухню, пейте чай, я торт купил, можете разрезать, — говорю девушкам. Оксана натянуто улыбается и, прихватив Киру, выходит. Дина бросает вопрошающий взгляд на Диану.

— Иди уже, — киваю.

Диана молча встает вместе с сестрой. Слегка морщится, но, заметив, что я не свожу с нее глаз, приподнимает уголки губ.

— Прости. Того, что тебе было нужно, там не оказалось, — тихо говорю я, когда она проходит мимо, но ожидаемой реакции не следует.

— Уже не нужно, всё нормально, — отвечает она. Провожая девушек на кухню, я пытаюсь понять смысл её ответа, и только спустя пару минут до меня доходит, что, вероятно, у неё начались эти самые дни. Тем более, за то время, что она была со мной, их не было.

— Ну хорошо, — с облегчением выдыхаю. Братья приходят на кухню и я, раздав указания, со спокойной душой прогуливаюсь до туалета. Подойдя, замечаю кое-что необычное — деревянная дверь выглядит так, словно по ней били ногами. И не ошибаюсь, шпингалет вырван.

— Кто ломал дверь в ванную? — сразу же устраиваю допрос. Мне оставили место рядом с Дианой, и первым делом взгляд падает на неё. Невозмутимо, словно речь идеёт вовсе не о ней, поднимает кружку с чаем, но меня не обманешь. Руки девушки слегка дрожат.