Пленницы. Расплата - Мария Меркер

Но не меня. Себя. Рыдает всё громче. Очередной удар я пресекаю, схватив её за запястье, как можно осторожнее прижимаю дрожащее тело к себе.

— Тише, тише, успокойся, малыш, — один бог видит, с каким усилием я держу себя в руках. Мог бы и раньше всё понять, предотвратить истерику, но снова ошибся. — Что он сделал? Почему ты мне сразу не рассказала?

— Никто ничего не сделал, тебе всё кажется, — рыдает мне в плечо. Терпение уже лопнуло, и я жду, пока не прекратятся реки слёз.

"Чёртов дебил, как же ты сразу не догадался? Поверил в россказни о падении в ванной, в детские, сука, сказки. Почему она не рассказала? Да, блядь, наверное, потому что она боится. Его боится, тебя, сука, боится. А ты еще полез к ней, какая же ты тварь, Стрела. Почему она должна переживать всё это из-за твоей ебучей прихоти?"

Кто бы дал ответ на этот вопрос.

Разомкнув объятия, пытаюсь отстранить от себя притихшую девушку и встать, но она не пускает.

— Не ходи. Пожалуйста. Останься, — бормочет, шмыгая носом. Вцепилась в меня, требуя защиты. Вдоль позвоночника проходит мелкая дрожь. Я хорошо понимаю, что выплескивать свою злость именно сейчас — это никакой не выход, и, скорее всего, все планы рухнут в один миг, но уже не могу собрать себя по кускам, гнев начисто сносит мне голову, по венам растекается раскалённое железо. Взяв за предплечья, бережно укладываю Диану на кровать и, уже не слушая, что она говорит мне в след, пулей вылетаю из комнаты.

Глава 28

Мне больно это вспоминать. Больно не только физически. Эту боль можно пережить, можно забыть, даже если её было сложно терпеть. Страх запоминается надолго. Если бы это был только страх... В купе со стыдом и безнадегой, предвкушением отвратительных ощущений, он превратился в жуткую, гремучую смесь, которая отравила мою душу.

Что же он сделал?

Когда Егор ворвался в ванную, я уже почти открутила душевую лейку. Он оказался проворнее и выбил её из моих рук, после чего навис надо мной, как чёрная тень, придавил к стене. Я бросалась угрозами, мол, Стрела вот-вот вернётся, он же не слушал, развернул меня спиной к себе и начал связывать руки. В этом действии не было никакого смысла, я и так бессильна перед ним, ни ударить, ни сбежать, но он посчитал иначе. Не просто связал запястья за спиной, но и обернул веревку вокруг талии, предварительно разорвав мою футболку спереди. Обездвиженную развернул к себе лицом. Клим очень высокий, и ему пришлось присесть, чтобы дотянуться губами до моей груди. Вспомнив след от зубов, что показала мне Кира, я вся сжалась, но он не стал кусать.

— Ммм, так хочется. — Его язык коснулся соска. Безумные зеленые глаза впились в моё раскрасневшееся лицо, он стал опускаться ниже, и, когда я начала усиленно брыкаться, остановился и растянул губы в мерзкой улыбке.

— Да не волнуйся, кисуль, у тебя же не одна дырочка, которой я могу воспользоваться, — поднявшись, он наклонился и прошептал: — Стрела уже пробовал тебя сзади? Если нет, я буду рад быть первопроходцем.

— Да! — выпалила я. Его улыбка сменилась гримасой разочарования.

— Я люблю чистых девушек, понимаешь. Нетронутых. Почему я твою подружку сначала выбрал? Она же выглядит как типичная девственница. Ну ладно, с этим я ошиблась, но в зад она не давала, в рот её никто не трахал. Так приятно быть первым. А теперь она, — парень опустил уголки губ и пожал плечами, — использована. Как и ты. Ну вот, что с тобой теперь делать, а?

— Отпустить, — пошевелив затекшими руками, сказала я. — У тебя ещё есть шанс. Вадим тебя прибьёт.

— Ладно, погоди, погоди. Только он был, больше никого? — спросил, пропустив мои слова мимо ушей.

Я поняла, что не смогу избежать издевательств. Даже если скажу ему, что спала с половиной города, он не остановится, поэтому тихо кивнула, и отвратительная улыбка вернулась на его лицо...

Он попытался сдёрнуть с меня шорты, но я уже не могла сдаться, и так отчаянно брыкалась, так разозлила этого сумасшедшего парня, что он не выдержал и с размаху пнул меня по рёбрам. Вранье Серого оказалось не совсем враньём — на ногах я не удержалась, и улетела в рядом стоящую ванну. Чудом мне удалось избежать удара головой, но всё остальное болело так, словно меня перекрутили через мясорубку. Я выла от боли, пыталась подняться, но выбилась из сил. И эта мразь... Он забрался на меня сверху, придавил к холодному и мокрому акриловому покрытию, включил душ и настроил так, чтобы прохладная вода бежала на моё лицо. Я кричала во всё горло и задыхалась, отворачиваясь от струй, и когда он продолжил стаскивать с меня шорты, пнула его в плечо. Щеку обжег хлёсткий удар, и я потерялась в пространстве, а когда очнулась, прерывисто дыша и сдувая воду с кончика носа, он уже протискивал свой член в мой зад.

Силы были на исходе, но у меня хватило духу не впустить его, так крепко сжала ягодицы, напрягла мышцы, что он не смог войти глубже, как ни пытался. Сопротивляясь, пока он как умалишенный таранит мой анус, проникая неглубоко, но очень больно, я делала хуже самой себе. Однако, когда он отступил, как искра во мраке среди нескончаемой боли внутри вспыхнула гордость. Почти смогла...

"Ну подожди, сука, я вернусь и порву тебя в клочья, ты не то, что сидеть, даже ходить не сможешь. А на Стрелу ты не рассчитывай. Он как узнает, что я тебя трахал, выбросит на помойку, как мусор, поняла?"

Этот злобный, холодный тон я вряд ли когда-нибудь забуду. Наверное, как и всё, что он говорил мне, сократив расстояние между нашими лицами до минимума.

Процедив сквозь зубы парочку ругательств, он наконец-то выключил воду, вылез из ванной и ушёл. Я попыталась выбраться самостоятельно, и, когда почти получилось, прибежал Серый. Мокрая, полуголая, я кричала, чтобы он не смотрел на меня, но парень не слушая крики, начал лихорадочно развязывать мне руки, помог натянуть шорты и вывел из ванной. Клим был уже тут как тут. Между парнями завязалась ссора, чуть не дошедшая до драки. В первый день нашего плена по каким-то причинам Егор хотел отговорить брата от насилия. Может, тогда он боялся Вадима, а после, прощупав почву, осмелел, а теперь