Пленницы. Расплата - Мария Меркер

Выйдя из ванной, попадаю в крепкие объятия. Не замечая ничего и никого вокруг, он тащит меня в свою комнату, запирает дверь и, раздевшись догола, набрасывается. Даром что я надевала халат, он тут же срывает с меня единственную прикрывающую наготу вещь. Но вопреки моим ожиданиям он больше не торопится вогнать в меня свой член или трогать интимные места, лежит рядом, ласково поглаживая живот, очерчивая пальцами губы, мягко целуя. И это после того, как вывернул меня наизнанку на опушке леса. Зверю захотелось нежностей, но я вовсе не против, сама притягиваю его к себе, положив ладонь на крепкую шею.

— Диана, — шепчет, прервав поцелуй. — Я хочу, чтобы ты кое-что знала, — поджав губы, делает паузу, — только я пока не могу тебе сказать об этом.

— Почему?

— Потому что это чревато последствиями. Я не жалею, что рассказал тебе о своём плане, но я больше не могу смотреть на твои слёзы. Если я пообещаю тебе, что скоро ты будешь... ммм... Как бы сказать... Спокойна. Если я пообещаю тебе это, ты сможешь просто быть рядом? Делать то, что я говорю, и доверять мне?

— Я не понимаю тебя...

— Просто доверься мне. И всё. Наверное, в это сложно поверить, но я... — сдвинув брови, осекается, отводит взгляд, а рука на моём животе сжимается в кулак. — Мне хорошо с тобой. Не помню, когда такое было в последний раз. Я совершал поступки, которыми не горжусь, и пойму тебя, если ты накинешь верёвку на мою шею, но мне так хорошо рядом с тобой, ты даже не представляешь.

— Представляю, — тихо произношу в ответ. Мужчина улыбается, не сводя с меня влюблённого взгляда. — Мне тоже хорошо, когда ты не делаешь мне больно и не рассказываешь о своих жутких планах. Но я так и не поняла тебя. Как я могу довериться тебе? Допустим, я доверюсь, а потом что? Получу нож в спину?

— Я сказал это, чтобы ты перестала смотреть на меня волком и лить слёзы, только и всего, Диан, — отвечает Вадим, своим тоном и следующим за словами глубоким поцелуем поставив точку в нашем разговоре. Когда он касается чувствительного места между ног, на меня внезапно накатывает желание прикоснуться к нему, ощутить в руке твердую горячую плоть мужчины. Ему нравится как крепко я обхватываю ладонью его член, но признается, что во мне гораздо приятнее, переворачивает меня на живот и входит сзади медленно и так глубоко, что я выгибаю спину и прошу его ослабить напор, не проникать до упора. В ответ на просьбу он притягивает меня за талию, прижимая спиной к своей груди, впивается губами в шею, и мы оба наслаждаемся близостью, тело к телу, он вновь, имея сзади, ласкает меня пальцами. Я забываюсь, не сдерживая стоны, забывается и он, теряет контроль над собой, когда во время оргазма моя киска так сжимает его член, что он не успевает вынуть его из меня и изливается внутрь.

Осознание приходит, когда я чувствую, как его семя вытекает из меня, густая жидкость бежит по внутренней стороне бедра...

Я не принимаю извинений, и, используя самую простую манипуляцию, говорю ему, если ему так нужно моё доверие, хотя бы его крупица, утром он пойдёт и добудет мне таблетку экстренной контрацепции.

— Если где-то здесь поблизости нет аптек, — отвечаю на возражение, — значит, отращивай крылья.

Манипуляция работает, и следующим утром, отведя меня к девушкам, Стрела уезжает. Оксана, не теряя времени, закидывает меня вопросами, удалось ли мне что-нибудь выяснить, подготовиться к побегу, найти способ добыть ключи, я лишь хлопаю глазами. После секса я немного повздорила с Вадимом и спустя некоторое время, поскольку терять было уже нечего, снова занялась с ним любовью. Всё, что за пределами той тёмной комнаты, словно перестало существовать. Только я и он.

Настойчивость подруги выводит меня из себя. Предательство еще не забыто, однако Вадим отговорил меня устраивать ей допрос, мол, правду всё равно не скажет, а отношения будут испорчены в конец, поэтому я изо всех сил держу язык за зубами и вру ей, что слишком устала и крепко спала этой ночью. Спустя некоторое время приходят парни и зовут всех нас на завтрак, а после еды, как обычно, по очереди идём в туалет.

Первой пускаем беременную Дину, последней иду я под внимательным взглядом Егора. Он отпускает Серого, который уводит Киру к себе, и остаётся караулить меня в одиночку. Мне не по себе от его внимания, однако это тут же перестаёт волновать меня, когда я понимаю, что зря отправила Вадима за таблетками — критические дни наступили без каких-либо преждевременных симптомов. С одной стороны я рада, что не придётся глотать отраву, с другой — лишний раз разговаривать и, вообще, как-то контактировать с Климом мне не хочется.

Выйдя из совмещенного санузла, я прошу его отвести меня к девушкам и немного подождать.

Парень с улыбкой соглашается, и, как ни странно, не задает ненужных вопросов. Быстро нахожу коробку тампонов в пакете и бегу обратно, захлопнув дверь, запираю на шпингалет. Он был совсем близко, в одном шаге от двери, и я надеюсь, мне только показалось, что он хотел войти следом.

— Эй, красавица, а не расскажешь, что у тебя там за срочность? — дверь в санузел очень хлипкая, и его голос слышно так, словно он стоит прямо передо мной. Щёки наливаются краской, благо, он этого не видит. Стараюсь как можно тише шелестеть упаковкой от тампона. Что за бестактность?

— Женская срочность, ничего особенного, — цежу сквозь зубы. — Сейчас я выйду.

— Можешь не торопиться. Только как сделаешь свои дела, впусти меня, ладно? Хочу поговорить с тобой с глазу на глаз. И желательно подальше от лишних... хм... глаз. В рифму получилось, да? Я поэт, — усмехается.

— Это не рифма, это то же слово, — не удерживаюсь от колкостей. — О чем нам разговаривать?

— Ну не знаю. Например о том, как вы вчера трахались на природе. Я будто фильм для взрослых посмотрел, круто.

— Ты подглядывал? — спрашиваю. Голос дрожит, кровь приливает к голове.

— Да, я пошёл к вам кой чего спросить, а вы там... Интересно, со мной ты так же стонать будешь? Давай, проверим, а? Если не хочешь, чтобы я тебя трахал, чувства там какие-то, могу и по-другому.

— Я никак не