Пленницы. Расплата - Мария Меркер

они поменялись местами. Серый, как ни странно, проявил благородство и пустил меня к девушкам.

Только оказавшись в относительной безопасности, я осознала, что произошло, и меня накрыло. Но я не кричала и не захлёбывалась слезами. Я застыла. Оцепенела. Дина, которая, конечно, слышала каждый мой писк, понимающе молчала, шикая на любопытную Оксану, помогла мне переодеться, уложила на свою кровать, расчесала влажные волосы. Только потом она решилась сказать мне о том, что Стрела должен всё знать. Но я, глупая, считала иначе.

"Он откажется от меня, когда узнает, и этот вообще убьёт" — сказала я в ответ. Дина была категорически не согласна и поинтересовалась, кто промыл мне мозги.

Он и промыл. Клим. Его гадкие слова колом застряли в голове. К сожалению, и Дине пришлось согласиться с тем, что некоторые парни считают девушек, подвергшихся насилию, недостойными, однако что-то заставило её думать, что Стрела не входит в их число. Я боялась не только этого. От Егора можно было ожидать чего угодно. Возьмёт, и в отместку навредит сестре или кому-то из подруг...

* * *

Хотела молчать, но сдалась при первой же возможности. Сломалась. Вышла из оцепенения и повела себя безрассудно, а потом и вовсе, разрыдалась. Я не собиралась рассказывать Вадиму все подробности случившегося, но это и не потребовалось. Он выбежал из комнаты как ужаленный, оставив меня в слезах и глубоком недоумении. Как он всё понял, и каким образом до него дошло, кто именно это сделал?

Даже не обернулся, когда я назвала имя того, кто поиздевался надо мной. Неужели они разговаривали между собой об этом?

Я не слушаю посторонние звуки. Лежу, плотно прижав уши уголками подушки, пока он не возвращается в комнату. Лёгкое прикосновение заставляет меня вздрогнуть и убрать подушку.

— Всё нормально, — потирая руки, говорит мне мужчина. — Он к тебе больше не подойдёт.

— Что ты сделал? — осторожно спрашиваю, пододвинувшись ближе к нему. Трудно признаться самой себе, но теперь, когда он рядом, мне спокойнее.

— Ничего, — пожимает плечами и добавляет: — Побил слегка.

— И всё?

— Ага.

Побил слегка... Слегка ли? Опустив взгляд на его руки, понимаю, что он лжёт. Он смыл кровь, но это разбитые костяшки никак не скрыть от чужих глаз. Так разбивают казанки обычно, когда дерутся насмерть.

— Он живой?

Поняв, куда я смотрю, Стрела убирает руки с колен и кивает.

— Жив. Пока что. Прости меня, я виноват, что так вышло. Не уследил, — сухо произносит он. Просто держится, или уже ничего не чувствует?

— А тебя за что? Как ты вообще догадался?

— Потому что так уже было, — отвечает Вадим. Молча жду объяснений, и он, тяжко вздохнув, рассказывает мне историю, от которой кровь стынет в жилах. Оказывается, Клим был сводным братом его жены. Ее мать сошлась с его отцом, когда они были совсем еще детьми. В браке родился Дима. Отношения между сводными всегда были натянутыми, и когда они подросли, брат начал потихоньку шпынять сестру. Сначала просто подначивал, потом пошло рукоприкладство. Серый все это видел, но старший брат постоянно держал его в страхе, и тот даже не смел заикнуться об этом перед родителями. Какое-то время они не жили вместе, Марина в девятом классе уехала в интернат, а вернулась уже молодой красавицей с красивыми формами, и сводный брат начал испытывать к ней больные чувства. Похоть смешалась с ненавистью, и побои превратились уже в сексуальное насилие, которое продолжалось больше года, до тех пор, пока она не поступила в университет. Там глубоко травмированная девушка и познакомилась с будущим мужем.

— И ты, зная об этом, ничего не сделал? — спрашиваю я, с трудом понимая его мотивы. — Зачем ты вообще их с собой притащил? Чтобы самому над нами не издеваться или как, почему?

— Я говорил тебе, что так нужно, — безапелляционным тоном отвечает Вадим и, обернувшись, вскидывает брови так, что на лбу образовываются глубокие морщины, улыбается одним уголком губ.— Думаешь, я бы с вами один не справился? Даже с четырьмя, как два пальца об асфальт. Балласт мне не нужен, но они не балласт, понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Малыш, — развернувшись ко мне всем торсом и взяв мое лицо в свои крупные ладони, смотрит в глаза. Насмешливая гримаса в миг сходит с его грубоватого лица, и теперь я вижу на нем только глубокое сожаление. — Ты не представляешь, как я хочу вернуться и оторвать ему голову. Я должен знать, что он сделал? Если хочешь, расскажи мне.

— Нет, не хочу. Я хочу забыть, — отвечаю. Вадим, прикрыв глаза, мягко прикасается губами к моим. Только на миг. Оторвавшись от меня, обнимает, но так осторожно, словно я вот-вот сломаюсь.

— Я понял, моя девочка, — шепчет. — Он своё получит, я тебе обещаю. И за неё, и за тебя. Но прогнать я их не могу, пойми это, пожалуйста.

— А если они решат уйти сами? Или убьют тебя?

— Не решат. Я их найду, а если меня поймают, сдам обоих, — говорит Вадим. — Если убьют... Не знаю, об этом я как-то не подумал. Во всяком случае, пистолет всегда у меня. Не волнуйся, я вас одних больше не оставлю и ключи у них заберу. Эта комната всегда будет заперта, а ты со мной. Скоро всё закончится...

— Отпусти нас, Вадим. Пожалуйста. Если я что-то значу для тебя, отпусти, — пользуюсь, как мне кажется, последним шансом воззвать к его благоразумию, сочувствию. Но все попытки оказываются исчерпаны, и я снова получаю отказ. Остаётся только один выход — бежать отсюда.

Проснувшись посреди ночи, перелезаю через Вадима, стистикивая зубы от боли во всем теле. Стрела почти не храпит, но дышит медленно и глубоко, значит, спит крепко. Глаза быстро привыкают к темноте. На носочках подхожу к шкафу и нащупываю его джинсовую куртку. Находка оказывается в первом попавшемся кармане — связка ключей, и, похоже, не одна. Слыша только собственное сердцебиение, словно сердце подкатило к горлу, медленно и осторожно достаю ключи из кармана, держа очень крепко, чтобы ни одна связка не вывалилась из руки. Вынув руку из кармана, пытаюсь определить, что я взяла и понимаю, что достала джекпот — на ладони лежат три связки, включая ключи от машины. Осталось только вспомнить, каким именно он открывал дверь в комнату девушек.

На какой-то миг меня охватывает неуверенность. Так