Поцелуй дочери канонира - Рут Ренделл

Органный аккорд убил тишину, внезапно взревев басами. Вексфорд не поверил своим ушам. Похоронный марш из «Савла»? Не может быть! Его уже давно никому не играют. Но звучала именно эта музыка. Там-там-ти-туум-там-ти-там-ти-там-ти-туум, — про себя подтягивал Вексфорд. Три гроба нечеловечески медленно плыли по проходу на волнах прекрасной и жуткой музыки. Ноги гробоносцев двигались в ритме величественной паваны. Это придумал человек не чуждый драматического таланта, молодой и впечатлительный, и тот, кого трагедия коснулась лично. Дейзи.

Она шла следом за гробами, одна. Потом Вексфорд заметил Николаса Вирсона, который, очевидно, привел Дейзи и теперь искал, где бы усесться. Дейзи была в траурном облачении, хотя, может статься, это были обычные вещи из ее гардероба: девушки ее возраста надевают такие похоронные одежды на дискотеки и вечеринки. Черное узкое прямого кроя платье почти до пят и черные ботинки, а поверх платья какая-то черная накидка, а может, даже пиджак или жакет. Ее лицо было белее бумаги, а губы накрашены темно-красным. Глядя в пространство прямо перед собой, она в одиночестве дошла до пустой передней скамьи.

«Иисус сказал: Я есмь воскресение и жизнь…»

За тем, чтобы служба велась по требнику 1662 года, как понял Вексфорд, тоже проследила Дейзи с ее режиссерским талантом и чувством гармонии. Или он приписывал ей слишком много, и на самом деле здесь поработала миссис Вирсон или сказался хороший вкус пастора?

Дейзи была особенной девушкой. Думая о ней, Вексфорд ощущал смутную тревогу, непонятное беспокойство, и никак не мог угадать их источник.

«Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, какой век мой…»

А в городе ветра как будто не было. Или просто он задул в последние полчаса. Вексфорд припомнил, что в вечернем прогнозе прозвучало что-то вроде штормового предупреждения. Ветер будто ножом резал руки и лицо, со свистом проносясь над кладбищем на склоне холма, на месте которого еще несколько лет назад был зеленый луг.

Почему похороны, а не кремация? Еще одна драматическая идея Дейзи или воля, указанная в завещании? Поверенный семьи сообщил ему, что после погребения не будет ни чтения завещания, ни обычного приема с хересом и кексами — вообще ничего. «В данных обстоятельствах, — сказал поверенный, — это совершенно неуместно».

И цветов не было. Похоже, Дейзи попросила вместо цветов жертвовать деньги на благотворительные дела, ни одно из которых иначе не встретило бы никакого сочувствия у большинства из этих людей. Помощь бедным в Бангладеш, фонд борьбы с голодом в Эфиопии, партия лейбористов, Лига защиты кошачьих…

Одну могилу вырыли для Харви и Давины, рядом — для Наоми. Ямы были выстланы искусственным дерном с блеклой травой. Гробы опустили. Вперед выступила одна из старушек ученого вида — бросить горсть земли на гроб Давины Флори.

— Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира…

Все кончено. Действо завершилось, и теперь главной заботой для всех стал пронзительный ветер. Люди поднимали воротники, ежились и дрожали в слишком легкой одежде. Джейсон Себрайт со своей наглой просьбой, ничуть не смущаясь, переходил от одного к другому. Вместо блокнота у него теперь был магнитофон с микрофоном на шнуре. Вексфорда ничуть не удивило, что многие соглашались. Иные, наверное, думали, что их интервью прозвучит по радио.

Вексфорд еще не говорил с Дейзи. Он видел, как люди один за другим подходили к ней, и ее губы шевелились, односложно отвечая на соболезнования. Одна пожилая женщина поцеловала ее в белую щеку и сказала:

— Ах, милая, а ведь Давина даже не была верующей, правда?

Другая дама сказала:

— Прекрасное отпевание. У нас мурашки бежали по коже.

Пожилой мужчина, в котором Вексфорд по выговору признал выходца из «Лиги Плюща»[15], обнял Дейзи и импульсивным движением — очевидно, от внезапно нахлынувших эмоций — прижал ее голову к своему плечу. Когда Дейзи подняла голову, инспектор увидел, что ее губы оставили на белом вороте мужчины темно-красный след. Американец был высок ростом и худ, как щепка. Маленькие седые усики, галстук-бабочка: уж не Престон ли это Литлбери, былой наниматель Энди Гриффина?

— Я тебе глубоко соболезную, милая, ты это знаешь.

И тут Вексфорд увидел, что был не прав в отношении юных девиц. Во всяком случае, нашлась одна, которая не побоялась ни тяжких минут, ни плохой погоды и пришла, — тоненькая девушка-подросток в черных брюках и плаще. Пожилая женщина, которая была с ней, сказала Дейзи:

— Дорогая, я Ишбель Максэмфайр. Помнишь, прошлым летом в Эдинбурге? С бедняжкой Давиной? И потом я встретила тебя с твоим молодым человеком… Это моя внучка…

Дейзи со всеми держалась любезно. Печаль придала ей какое-то особенное достоинство. Она снова демонстрировала уже замеченное в ней Вексфордом удивительное умение проявлять любезность без улыбки. Один за другим прощавшиеся покидали ее, и вот на какой-то момент Дейзи осталась одна. Она стояла, оглядывая расходящихся по машинам людей, будто отыскивая кого-то в толпе: глаза широко распахнуты, рот приоткрыт. Ветер играл ее черным шарфом, развевая, как вымпелы, его длинные концы. Казалось, ее огорчало, что не пришел тот, кого она рассчитывала увидеть. Она передернулась, сгорбилась на мгновение, затем направилась к инспектору.

— Слава богу, все закончилось. Я выдержала. Я боялась, что расплачусь или упаду в обморок.

— Только не вы. Кто-то не пришел? Вы кого-то ждали?

— А, нет-нет. Почему вы решили?

Подошел Николас Вирсон. Дейзи едва кивнула ему, будто по обязанности и против желания, и инспектор решил, несмотря на ее последнюю реплику, что это он, ее «молодой человек», обманул ее ожидания. Она взяла Вирсона под руку и позволила проводить себя к его машине. Внутри уже сидела Джойс — она смотрела на них через запотевшее стекло.

«Какой актрисой она могла бы стать!» — подумал Вексфорд, как когда-то много лет назад, точно угадав, подумал о Шейле. Что ж, Шейла стала актрисой, но Дейзи не играла. Дейзи была искренней. Просто она была из тех людей, кто не может не делать из собственной трагедии театра. Грэм Грим сказал где-то, что у каждою писателя в сердце осколок льда. Возможно, Дейзи пойдет по стопам своей бабки.

По стопам бабки… Вексфорд улыбнулся, вспомнил, как в детстве, играя, они ходили на цыпочках за бабуш кой, стараясь незаметно подобраться как можно ближе, и с визгом бросались врассыпную, стоило ей обернуться…

— Внутри мы нашли два комплекта ключей, — сказала Карен, — и чековую книжку, но ни наличных, ни кредиток.

Дом Джоан Гарленд был богато обставлен, роскошная кухня оборудована по последнему слову техники. В смежной со спальней ванной душевая кабина, биде и фен, приделанный к стене.

— Как в лучших отелях, — сказала, хихикая, Карен.