Профессорская дочка - Юлия Николаевна Николаева

– А у вас в семье кто готовит? – спрашиваю из любопытства, пока мы поднимаемся по лестнице.

– Мы оба. У кого есть время, тот и готовит.

– Круто. Ты хорошо воспитал Марину.

Открываю дверь, снова пропускаю мужчину. Пока разуваюсь и снимаю ветровку, он уже проходит с пакетами в кухню и начинает их разбирать.

– Воспитал я ее так себе, – замечает, выставляя продукты, – характер вздорный, взрывной, упрямая…

– Есть в кого, – вставляю с долей ехидства, Роман косится с улыбкой. Потом становится серьезным, о чем-то думая, добавляет:

– Она похожа на мать. Не знаю, гены это или что… Марина может выкинуть что-нибудь на эмоциях, а потом жалеть. Только расхлебывать все равно придется.

Он замолкает, хмурясь, я осторожно спрашиваю:

– Были инциденты?

Мужчина кивает.

– В школе к ним в выпускном классе перевели парня. Мажор, к тому же красавчик. Ну или он так считал, я уж не знаю. Все девчонки, конечно, велись. И Маринка тоже, но держалась до последнего, не хотела быть очередной, потому что занимался этот паренек только тем, что тащил в постель всех без разбора. Удивительно, что все велись, где у женщин ум?

– В шестнадцать? – позволяю себе хмыкнуть. Он только качает головой.

– Короче, неприступность сыграла с ней злую шутку. Парнишка поспорил на нее и стал окучивать. Она, конечно, сдалась, в плане стала с ним встречаться. Паренек мне не нравился, я к нему присмотрелся и ненароком узнал о споре. Маринка не поверила, устроила истерику и сбежала к нему, по всей видимости, терять девственность назло нагло врущему отцу. К счастью, не потеряла. Паренек не то чтобы ее ждал, а телефон она забыла дома. Когда приехала, он как раз был с девицей. В целом, все сложилось хорошо. Но Маринка, конечно, некоторое время была сама не своя.

– Ты поэтому так напрягся из-за ребят?

– Да. Я не знал, что у них на уме и чем они увлекаются. А Марина не выказывала однозначной симпатии к кому-то из них. Короче, так себе ситуация. И так из-за переезда сюда были вечные конфликты, боялся, что она опять что-нибудь отчудит. Но вроде обошлось. Бутерброд хочешь?

Я так заслушиваюсь рассказом, что не замечаю, как Роман разложил часть продуктов и сделал мне бутерброд с маслом и красной икрой. Офигеть, даже не припомню, когда я такой ела последний раз. На новый год, еще до того, как мы узнали о маминой болезни, кажется.

– Спасибо, – беру бутерброд, принюхавшись, откусываю. Ммм, вкуснятина. Ловлю внимательный взгляд и смущаюсь. Выгляжу, наверное, в глазах Романа, как голодающая. К счастью, он отворачивается, продолжая раскладывать продукты, и я только обращаю внимание, как их много.

– Ну ты и накупил, на полгода хватит, – шучу, но тут же осекаюсь. Что-то не смешно вышло. Мне вот совсем.

Молча доедаю бутерброд, Роман тянет меня к себе и целует, обнимая. Он успел сменить рубашку на легкий свитер, и спустя несколько минут, я уже стягиваю его с него. Сегодня мужчина в майке, улыбаясь, говорит:

– Я надел ее для тебя. – На мой удивленный взгляд поясняет: – В ней твоя грудь будет сексуально смотреться.

Я краснею, пытаюсь скрыть это, чем вызываю новую улыбку.

– Мне нравится, как ты реагируешь, – шепчет, целуя. – Такая искренняя, откровенная, притягательная.

Он подсаживает меня на стол, располагаясь между моих ног. Так, кажется, моему столу тоже предстоит проверка на прочность. И, кстати, если интересно: он ее проходит.

Врут те, кто говорит, что время линейно, что в одной минуте шестьдесят секунд, а в одном часе шестьдесят минут. Все это неправда. Нет никакого времени, иначе как объяснить тот факт, что когда я сижу на парах, оно тянется бесконечно долго, а когда после работы попадаю в объятья Романа – бежит непозволительно быстро, словно пытается наверстать упущенное днем.

Кажется, только-только я бездумно отдалась мужчине на преподавательском столе после семинара, а уже прошла неделя, и мы снова в этой аудитории, разбираем творчество Сорокина. Ну как разбираем – слава богам, Гордееву не приходит в голову спрашивать меня. Я на стол даже искоса смотреть не могу, потому что начинаю прокручивать картину произошедшего, не забывая делать акцент на деталях. Сижу, то и дело сжимая колени и боясь поднять голову на окружающих.

Всю неделю я старалась держать себя в руках – на лекции или вот на перемене, когда встретила его с Мариной Игоревной и тут же вспомнила слова, что она к нему клинья подбивала. Понимаю, что это чушь и ничего между ними быть не может, но внутри скребется… даже не знаю, чувство собственности?

Вот уж действительно смешно, учитывая, какие у нас с Гордеевым отношения. Только о собственничестве и думать. Это моя личная проблема, что я хочу схватить его, утащить в свою квартиру, запереться там и вообще никуда не выходить.

Диму, к счастью, я на этой неделе не встречаю. Вроде бы мы все решили, но я на всякий случай избегаю мелькать на переменах во вторник – единственный день, когда он работает. Пока единственный. Скоро он будет появляться чаще, надеюсь, все же тема наших отношений с ним исчерпана.

С пары Гордеева я почти убегаю, успев поймать на прощание насмешливый взгляд. Нет, ему реально смешно? Спускаюсь по боковой лестнице вниз и в конце коридора слышу, как меня зовут.

Обернувшись, вижу отца и торможу. За эту неделю я ни разу о нем не вспомнила. Ну за исключением того случая с дипломом Гордеева. Некрасиво, конечно. Впрочем, он и сам не звонил.

– Привет, – улыбаюсь, – я на работу бегу.

– Да, да, конечно, – кивает он. – Хотел тебе позвонить, но вот увидел как раз… Может, поужинаем вместе? Сходим на выставку, к нам привезли интересную инсталляцию.

Первое побуждение ответить «нет» я давлю. Все же это будет звучать некрасиво. Пока думаю, как вежливее отказаться, отец все решает за меня.

– Давай я заеду за тобой после работы, хорошо?

Не нахожу аргументов против, кроме разве что у меня другие планы. Но блин, действительно некрасиво. Он старается, как может, я не стараюсь никак. Киваю, натягивая улыбку.

– Хорошо.

Ну выдержу я без Гордеева еще три часа после работы, не могу же быть настолько зависимой?

Уже на работе пишу Роме, что у меня образовалась встреча с отцом, и что напишу, как освобожусь. Он отвечает коротким «ок», и я не знаю, может, он вообще решит не приезжать сегодня? А завтра выходной… Мы можем не увидеться до понедельника. Перспектива кажется мне ужасной. Пару минут сижу над открытым окном сообщений и думаю, написать или нет. Но в итоге убираю телефон.

Как так вышло, что всего за неделю я стала настолько зависимой от этого мужчины? Это неправильно. Так не должно быть. В конце концов, у каждого из нас есть своя жизнь, которой надо уделять внимание. У Романа еще дочь есть.