Парадокс добродетели - Ричард Рэнгем

Согласно гипотезе смертной казни, примерно то же можно сказать и про наш вид в целом. В процессе эволюции человека смертная казнь стала главным источником законности и порядка.

Описания казней и оснований для казней известны для всех народов, имеющих письменность. Смертная казнь существовала во всех ранних цивилизациях, начиная с Египта, Вавилона, Ассирии, Персии, Греции и заканчивая Римской империей, Индией, Китаем и Ацтекской империей. Казнили не только за насильственные преступления, но и за инакомыслие (как в случае Сократа), мелкие уголовные преступления и даже за такие пустяки, как мошенничество при продаже пива (согласно законам Хаммурапи) или похищение ключей от винного погреба мужа (согласно законам ранней Римской республики). Казни были привычной частью общественной жизни и своей бескомпромиссной жестокостью часто привлекали огромные толпы зрителей. Казни сохранялись во всех известных историкам обществах вплоть до публикации в 1764 году книги “О преступлениях и наказаниях” итальянского юриста Чезаре Беккариа. Аргументы, которые Беккариа выдвигал против смертной казни, запустили те изменения в отношении общества к высшей мере наказания, которые продолжаются и сегодня. С тех пор ответственность за социальный контроль все больше переходит к тюрьмам6.

Хотя для всех аграрных обществ известны свидетельства широкого применения смертной казни, эти данные мало что могут рассказать о нашем далеком прошлом. До 1980-х годов систематических исследований смертной казни у охотников-собирателей почти не существовало. Причина этого проста. Казни чаще всего проводились тайно. Каждая конкретная группа была слишком малочисленна, чтобы проводить большое количество казней. Миссионеры и органы власти обычно пытаются пресекать любые убийства, а западные мыслители не одобряют идеи смертного приговора. Культурные изменения происходят быстро, особенно в отношении контроля насилия. Как только казни становятся нелегальными с точки зрения властей, они c высокой вероятностью исчезают из небольших сообществ.

Смерть Майкла Рокфеллера в Новой Гвинее в ноябре 1961 года хорошо иллюстрирует, как трудно документировать убийства. Рокфеллер, двадцатитрехлетний искатель приключений из США, исследовал далекие страны в поисках экзотических предметов искусства. Он пропал без вести неподалеку от деревни Отсйанеп, населенной охотниками-собирателями асматами. Месяц спустя, в декабре 1961 года, четверо мужчин из Отсйанепа рассказали местному миссионеру, что произошло. Они нашли Рокфеллера живым, подняли его в каноэ, забили копьями и съели. Это убийство было ответом на трагедию, случившуюся в их деревне четыре года назад, когда голландский офицер убил четырех мужчин из Отсйанепа. Свою историю рассказчики снабдили весьма достоверными подробностями. Миссионеру, который лично знал этих людей и был хорошо знаком с их культурой, история показалась вполне убедительной. Но расследование, продолжавшееся много лет, так и не обнаружило никаких вещественных доказательств смерти Рокфеллера – ни одежды, ни очков. Ни миссионерская церковь, ни правительство, ни семья Рокфеллера не хотели верить в историю об убийстве и каннибализме.

Когда в 2012 году писатель Карл Хоффман решил вернуться к этой истории и приехал в Отсйанеп, его встретила стена молчания. Видео, которое он снял в 2012 году, объясняет почему. На этой записи мужчина из Отсйанепа обращается на языке асмат к своим соплеменникам. Хоффман был единственным чужаком среди присутствующих, и говорящему не пришло в голову, что позже его речь может кто-то перевести. Выражался он предельно ясно.

В 1986 году исследователи впервые обратились к теме смертной казни в сообществах, живущих натуральным хозяйством. Антрополог Кит Оттербайн, вдохновившись сериалом “Елизавета: королева английская”, в котором голова Марии Стюарт катится по земле, решил проверить гипотезу, что казни существуют только в тех сообществах, где есть государственность. Он исходил из предпосылки, что только могущественные политические лидеры обладают достаточной властью для устранения людей, представляющих для них угрозу. Оттербайн определял высшую меру наказания как “целесообразное с точки зрения политического сообщества убийство человека, совершившего преступление”. Однако, к собственному удивлению, он обнаружил, что смертная казнь универсальна для всего человечества8.

Охотники-собиратели дают нам возможность реконструировать историю смертной казни, чтобы понять, существовала ли она в доисторические времена. К сожалению, этнографическая летопись остается неполной. Относительно некоторых сообществ охотников-собирателей Оттербайн так и не смог понять, была ли у них смертная казнь, – например, в случае обитателей Андаманских островов, лежащих на восток от Индии. Тем не менее он пришел к выводу, что сообщества, для которых имелось достаточно информации, подчинялись общему правилу. Кристофер Бём позже расширил исследование Оттербайна, проштудировав сотни этнографических трудов в поисках наиболее полно изученных культур охотников-собирателей. Он обнаружил, что смертная казнь существует на всех обитаемых континентах; среди прочих, она встречается у инуитов, североамериканских индейцев, австралийских аборигенов и африканских охотников-собирателей9.

Точно так же, как в Америке официальные казни сосуществовали c линчеванием, у охотников-собирателей общественный запрос на убийства удовлетворялся разными способами. Иногда казни были согласованы заранее. В этом случае в их исполнении могли участвовать все желающие. Антрополог Ричард Ли изучал знаменитых своим миролюбивым нравом охотников-собирателей жуцъоанси, или кунг, живущих в пустыне Калахари в Ботсване. Ли описывал случай, когда вся община собралась, чтобы решить, как поступить с членом группы, убившим трех человек. Убийцу звали Тви. “Проявив редкое для них единодушие, – писал Ли, – члены сообщества… из засады напали на Тви среди бела дня. Когда он лежал, умирая, каждый из мужчин выпустил в него по отравленной стреле, пока, по словам одного из свидетелей, он не стал “похож на дикобраза”. После того как он умер, все женщины и все мужчины сообщества подошли к телу и по очереди ударили его копьем, символически разделив между всеми ответственность за его смерть… На тот краткий миг это сообщество равноправных людей олицетворяло собой государство, взявшее на себя власть над жизнью и смертью”10. Смерть Тви была подобна смерти Юлия Цезаря, которому, по преданию, двадцать или более сенаторов-заговорщиков нанесли кинжалами тридцать пять ран11. Каждый из них хотел быть частью коалиции.