Разведчики и шпионы - Станислав Зигуненко

Она не знала, что ее мать вскоре отправят в женский концлагерь Равенсбрюк, и она погибнет там.

Сама же Ильза наряду с другими соратниками удостоилась личного распоряжения Гитлера:

«Ставка фюрера. 21.12.1942.

I. Я утверждаю приговор Имперского военного суда от 14 декабря 1942 года, вынесенный бывшему легационному советнику Рудольфу фон Шелия и журналистке Ильзе Штебе, а также приговор Имперского суда от 19 декабря 1942 года, вынесенный обер-лейтенанту Харро Шульце-Бойзену и другим…

II. В помиловании отказываю.

III. Приговоры в отношении Рудольфа фон Шелия, Харро Шульце-Бойзена, Арвида Харнака, Курта Шумахера и Иоганнеса Грауденца привести в исполнение через повешение. Остальные смертные приговоры привести в исполнение через обезглавливание.

Подлинник подписал: Адольф Гитлер.

Начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил: Кейтель».

В соответствии с приговором Имперского суда и распоряжением фюрера 22 декабря 1942 года в 20 часов 27 минут Ильза Штебе была гильотинирована в тюрьме Плетцензее.

Что касается ее «крестного» Рудольфа Херрнштадта, то, находясь в Москве, он до 1943 года работал в аппарате Разведуправления и Коминтерна. Участвовал в создании комитета «Свободная Германия», а после победы Красной Армии вернулся в Берлин. Работал шеф-редактором газеты «Берлинер цайтунг», а с 1949 года – возглавлял редакцию газеты «Нойес Дойчланд». Избирался в члены ЦК и даже Политбюро ЦК СЕПГ. Но 26 июня 1953 года его исключили из Политбюро и ЦК, а в 1954 году и из партии. После этого до пенсии он работал в Центральном архиве ГДР.

Герхард Кегель арестован гитлеровцами так и не был. После 1945 года руководил издательством, затем в ЦК СЕПГ занимался вопросами внешней политики. Последние годы перед пенсией был представителем ГДР при ООН в ранге чрезвычайного и полномочного посла. В своих воспоминаниях отметил: «Одним из трех спасенных Ильзой мужчин был я, а женщиной – моя жена и боевая соратница Шарлотта».

После выхода на экраны телесериала «Семнадцать мгновений весны» многие стали задаваться вопросом: «Существовал ли в действительности прототип Штирлица?» Нет, ни одного нелегала, профессионального офицера советской разведки ни в окружении Мюллера или Шелленберга, ни вообще в центральном аппарате гитлеровских спецслужб не было. Однако в реальной жизни все же существовал человек, работавший в верхах нацистского аппарата и передававший его секреты советской разведке. Его имя – Вильгельм Леман, а псевдоним – «Брайтенбах».

Он родился в 1884 году в местечке под Лейпцигом. Его отец – учитель местной школы назвал сына – Вильгельмом в честь кайзера. Однако всю жизнь его звали Вилли.

В семнадцатилетнем возрасте юноша поступил добровольцем в военно-морской флот и участвовал во многих дальних походах, был свидетелем Цусимского боя. Спустя десять лет уволился с должности фельдфебеля-артиллериста и устроился на службу в берлинскую полицию. Оттуда за добросовестность и способности его перевели в контрразведывательный отдел полицей-президиума Берлина.

В годы Первой мировой войны и после нее Вилли Леман проявил себя как умный и толковый контрразведчик. Начальство характеризовало его как человека, не страдающего тщеславием, трезво относящегося к деньгам, не имеющего каких-либо пагубных пристрастий и «порочных связей».

Тем не менее, когда в 1929 году Вилли понадобились деньги, он без особых колебаний предложил свои услуги советскому полпредству, став таким образом платным осведомителем. При вербовке он получил кодовое имя А-201 или «Брайтенбах».

Ввиду его служебного положения сразу же было решено: агент будет поставлять лишь ту информацию, что сочтет нужным, без ущерба собственной безопасности.

Не требовали с него и предоставления документов, ограничиваясь устными сообщениями. И связь с ним поддерживали только через нелегалов. Для него был также изготовлен паспорт, по которому он мог срочно покинуть страну, отработаны сигналы опасности.

Вовремя принятые меры привели к тому, что многие годы «Брайтенбах» был вне всяких подозрений. В 1930 году ему даже поручили «разработку» советского посольства, и он оказался в курсе всех акций, намечаемых и проводимых против посольства и его сотрудников, знал наперечет всю агентуру, используемую в них.

После прихода Гитлера к власти в 1933 году в отделе «Брайтенбаха» было создано отделение по борьбе с «коммунистическим шпионажем». А 26 апреля 1933 года отдел Лемана влился во вновь созданную государственную тайную полицию (гестапо). Так он стал гестаповцем, а 20 апреля 1934 года, в день рождения Гитлера, Леман был принят в СС и повышен в чине.

О том, как ценили Лемана в гестапо, свидетельствует тот факт, что по случаю Рождества 1936 года он получил портрет фюрера с его подписью и грамоту, кроме него этой чести удостоились лишь еще трое сотрудников.

Впрочем, был в его жизни и случай, чуть не приведший к провалу. Приятель сообщил ему, что за ним велось наружное наблюдение по подозрению в связях с советским торгпредством. К счастью, оно не зафиксировало контакта Лемана с нашим разведчиком. А вскоре выяснилось, что наблюдение за ним велось по ошибке – его должны были вести за другим Леманом, его однофамильцем, на которого из ревности донесла его бывшая любовница.

В 1934 году агент «Брайтенбах» был передан на связь разведчику-нелегалу Василию Зарубину. Центру требовался все больший объем информации, выходящей за пределы должностных возможностей агента. И он старался. Например, он добыл для нашей дешифровальной службы исходные тексты телеграмм гестапо; сообщил технологические подробности о ракетах, которыми занимался конструктор Занберг; выяснил, не были ли перевербованы арестованные гестапо два агента.

В ноябре 1935 года Леман в числе других высокопоставленных контрразведчиков посетил совершенно секретные заводы и полигоны, где производилось и испытывалось новейшее оружие вермахта. Подробное описание увиденного и ряд тактико-технических данных, полученных от специалистов, тотчас ушли в Центр.

Еще более важное значение имело донесение «Брайтенбаха» об изобретении молодым инженером Вернером фон Брауном невиданного до той поры оружия – ракет на жидком топливе с дальностью полета в сотни километров. По этому поводу был даже составлен специальный доклад для Сталина, Ворошилова и Тухачевского.

В 1936 году «Брайтенбах» сообщил дислокацию пяти секретных полигонов по испытанию нового оружия; сведения о создании нового бронетранспортера фирмой «Хейнкель»; о самолетной броне; об огнеметном танке и т. д. От него же нашей разведке впервые стало известно о ведущихся под личным контролем Геринга опытах по изготовлению бензина из бурого угля и о строительстве секретного завода по производству отравляющих веществ.