Свет Старлинг - Виолетта Стим

себя полномочия и уйти, в любой момент, как сами этого пожелаете.

– Знаете что? Мне и вправду пора, – раздраженно сказала Деми и точно так же, как Рицци, отодвинула кресло. – Если вы так сильно не хотите общаться с «детьми», что превращаете каждое собрание в балаган, то обратите внимание – у нас прибавилось двое взрослых!

И только выйдя из зала, она осознала, что смогла высказаться впервые за все время пребывания в Ковене. До этого Деметра только и делала, что молча выслушивала нападки или ждала, пока за нее кто-нибудь заступится. Сегодня изменилось и это.

Ей вдруг стало тревожно за Рицци. Хоть коллега ее и порядком раздражала, Кеннет прошелся по ней слишком сурово. И снова появилось чувство, будто бы все, кроме Деми, поняли, о чем он говорил.

Деметра не знала о Патриции Альфано ничего, кроме того, что та была подругой Дрейка, к которой Рубина его безумно ревновала. Но после позапрошлого августа парень совсем перестал с ней общаться. И еще Дориан, кажется, упоминал о том, что «никто не воспринимает ее как девушку».

Сама не понимая почему, она решила найти Рицци и попробовать поговорить.

Этажи Канцелярии уже опустели – закончились рабочие часы, – но присутствие здесь толп людей еще несколькими минутами ранее ощущалось отчетливо. На лавках, расставленных для удобства у стен, оставались лежать забытые кем-то бумаги, зонтики, перчатки. На паркете валялись ручки и карандаши, разорванные клочки каких-то документов. Кеннет был прав – горожане злились.

А вместо того, чтобы наладить работу правительства, члены Верховного Ковена только и делали, что ругались! Сильный магистр мог бы заставить всех подчиниться своему авторитету. Но Руби пока была лишь маленькой Викторией, без лорда Мельбурна и парламента. Деметре стало совестно – каждый из них требовал от нее слишком многого.

Хотелось бы ей все исправить.

Деми направилась вниз и там случайно наткнулась на Рицци. Та сидела на широком подоконнике, возле стенной ниши с мраморной статуей, смотрела на темный вечерний город и украдкой вытирала слезы. А еще крутила в руке свой кулон-амулет.

Кулон был крупным, с золотисто-прозрачным камнем, вставленным в серебряный овал. В свете свечей камень казался каким-то странным, совсем непохожим на обычную драгоценность.

– Что это? – спросила Деметра, подходя.

– Мой амулет, разве не очевидно? – фыркнула Рицци, тут же пряча его под платье.

– Я имею в виду… Что в нем? Внутри камня как будто бы что-то есть, – предприняла еще одну попытку Деми.

– Тебе какое дело, светлая? – поморщилась Рицци. – Зачем ты здесь? Что вам всем от меня нужно?

– На собрании с тобой обошлись несправедливо, – пожала плечами Деметра. – Я просто хотела узнать, как ты.

– А-а-а, пожалеть несчастную, значит, – истерично предположила Рицци. – Себя лучше пожалей. Мне только от тебя подачек не хватало.

– Что Кеннет имел в виду, когда говорил про твою «неполноценность»? – спросила Деметра, старательно не обращая внимания на ее тон.

– Еще и любопытно стало? – процедила Рицци, спрыгивая с подоконника на пол. – Катись отсюда, слабачка, пока я тебя не прибила.

– Эта «слабачка» в одиночку прикончила магистра Ларивьера, – послышался голос Дориана.

Неторопливыми шагами он приблизился к ним. Видимо, ему тоже надоело присутствовать на собрании – это значило, что ничего важного больше сказано не было. Потому-то они все и встретились по пути к выходу из дворца.

– О, кто нарисовался, – ухмыльнулась Рицци и снова быстро потерла глаза, еще чуть влажные от слез. А затем посмотрела на Деметру: – Это правда?

– Правда, – со вздохом подтвердила Деми. Помощь Дориана пришлась кстати, но она вовсе не хотела, чтобы ей кто-нибудь помогал. Она и сама придумала, что нужно сказать. – Рицци, я лишь хочу, чтобы мы держались вместе. Кеннет совсем сошел с ума, ты слышала. Если на его сторону в Ковене перейдет большинство, то начнется война, в которой не победить. Ты ведь тоже одна из правительниц… И мы еще можем на что-то повлиять.

Рицци переминалась с ноги на ногу. Она посмотрела сначала на Дориана, затем на Деметру, как будто просчитывая дальнейшие действия и прикидывая, какую выгоду могла бы из этого извлечь.

– Ты предлагаешь мне заключить с вами союз? – наконец спросила она.

– А почему нет? – усмехнулся бывший охотник, обходя ее со спины и прислоняясь к краешку ниши. – На прошлом собрании у нас все неплохо вышло.

С подозрением оглянувшись на него, Рицци сделала шаг в сторону.

– Так и быть, я подумаю, – сказала она, что прозвучало почти как: «Так и быть, я найду подвох».

– Спасибо, – кивнула Деми и осторожно улыбнулась. – И все-таки что у тебя за амулет?

– Обычный, – с легким раздражением вздохнула Рицци. Она достала амулет из-под платья и протянула его на длинной цепочке. – Он передавался в нашей семье из поколения в поколение. Можешь посмотреть, если так неймется.

Деметра взяла кулон и рассмотрела на ладони. Интуиция не подвела – это был вовсе не камень, а отполированная золотистая смола.

А в ней, точно застывший в янтаре, хорошо различался обрывок какой-то ткани.

Глава 12. О принцессах и драконах

Тьма вела Деметру за руку по древним улицам с хрустальными дворцами, за стенами которых пировали одетые в средневековые наряды вельможи. Они смотрели ей вслед и вскидывали вверх наполненные кубки, словно чествуя ее.

Ступени уходили вниз, прочь из Старого города, сквозь ряды уже знакомых домов, к магическому лабиринту, к площади на краю острова и к белоснежной беседке, зависшей над пустотой. Беседке, в центре которой располагался кристальный механизм. Тьма подвела ее к кованой ограде, указала сотканной из дыма ладонью на кроваво-красные облака внизу и сказала:

– Прыгай.

Деми ступила вперед не задумываясь. Голова закружилась, ветер резанул уши. Смертоносные воды моря приближались. Тьма подхватила ее в полете, окутала приятным опьяняющим теплом и рассеялась, оставив перед высокими дверьми Вэлфорд-холла.

– Что же мне делать? – с отчаянием спросила Деметра, оглядываясь по сторонам. – Что мне теперь делать совсем одной?!

Дуновение ветра увлекло ее за собой, а появившийся тонкий шлейф дыма указал путь: вперед, вперед, по темному коридору с горящими факелами на стенах, по разрушенной галерее и дальше… Деми шла, завороженная этими странными чарами. Она шла и шла, мимо глядящих на нее неподвижных глаз, мимо запылившихся картин, пока не остановилась перед одной.

Деметра вгляделась в нее, как в омут, и вдруг оказалась в прекрасном саду.

На ветке цветущего яблоневого дерева сидела маленькая птичка с белыми пятнышками на черных перьях – скворец. Он пел свою песнь надрывно, визгливо и скрипуче. А когда Деми приблизилась, наклонил голову набок и посмотрел на