Лягушка, слон и брокколи. Как жить и как не надо - Алексей Марков

Люди, которые завершают заметную карьеру в политике, испытывают то же самое. Они могут говорить лишь о том, что было в старые добрые времена. Так что обратите внимание – это знак. Если человек постоянно вспоминает какие-то чудесные стародавние времена, Гагарина, Советский Союз и сраные автоматы с газировкой, это явно депрессия, связанная с ненужностью и тревогой.

Человек, которому для счастья нужен успех, почти всегда будет несчастлив. Для него окончание даже суперуспешной карьеры будет означать конец жизни. Его судьба – помереть от зависти, ну или от горечи. Он живёт только от успеха к успеху, от бонуса к бонусу, от экзита к экзиту, пока не упадёт замертво.

А после успеха жизни нет. Или есть?

Начиная с какого-то момента, ещё один миллион долларов не добавляет к вашему благосостоянию ничего нового. Ну, момент, надо сказать, неплохой. Тогда в дело вступают какие-то другие мотивации и деньги перестают радовать людей. Почему же сверхбогатые недовольны своим богатством? Может быть, они зажрались?

Количество миллиардеров в мире неуклонно растёт, сейчас их почти три тысячи, и в Китае их уже 700 человек (42) – это вплотную к США. Миллионеров тоже стало гораздо больше – за 2020-й пандемийный год их количество выросло на 600 тысяч – сейчас их почти 12 миллионов человек.

Начиная с какого-то уровня богатства, следующий миллион не меняет жизненный уклад человека. Что же двигает людьми, когда они достигли этого момента? Зачем им ещё больше денег?

Кое-какие объяснения я нашёл. Майкл Нортон, профессор Гарварда, изучает связь богатства и счастья. Я, в общем, то же самое изучаю в последнее время. У Майкла появилась интересная модель, чтобы понять паттерны поведения богачей. Нортон пишет (43), что исследователи нашли два вопроса, которыми задаются люди, когда думают о своей удовлетворённости жизнью. Первый вопрос: «Живу ли я лучше, чем раньше?» и второй, более злободневный: «Живу ли я лучше, чем другие?». Тут, правда, дело касается не только богатства, но и, например, внешности, роста, страны проживания, ну и других вопросов, по которым все постоянно запариваются. Не только богачи.

Исследования (44) 4 тысяч миллионеров выявили два важных результата. Во-первых, только на очень высоких уровнях богатства – более 8 миллионов долларов (первое исследование) и 10 миллионов долларов (второе исследование) – более богатые люди были значимо счастливее, чем миллионеры с меньшим капиталом. Причём они были не сильно счастливее, а только чуть-чуть, хотя разница была статистически значимой. Во-вторых, если учесть размер капитала, люди, которые заработали свои деньги самостоятельно, были счастливее тех, кто получил их в наследство. То есть богатство добавляет счастья только на крайне высоких уровнях капитала, да и то, если деньги достались вам собственным трудом, а не случайно. Выигравшие в лотерею вообще, как правило, несчастнее, чем до выигрыша.

Но проблема в том, пишет Нортон, что кучу важных в жизни вещей изменить довольно тяжело. Если ты хочешь быть хорошим отцом, какой вопрос ты будешь себе задавать? Лучший ли я отец, чем в прошлом году? А если да, тогда-то что, ты хороший отец или нет? Или вот: лучший ли ты отец, чем твой сосед? Нормального человека такой вопрос поставит в ступор.

Поэтому люди начинают использовать те средства, которые можно измерить. Деньги – прекрасный выбор, пишет Нортон. Чтобы понять, кто из вас лучше, можно задать себе вопрос: больше ли я зарабатываю? Больше ли у меня член? То есть, дом? Или – сколько у меня домов на море?

Прикол в том, что этот инстинкт измерения и сравнения никуда не девается, даже когда у людей становится какое-то безумное количество денег. Вопрос «Живу ли я лучше, чем раньше?» подразумевает только одно направление развития – вверх. И когда капитал составляет, скажем, 50 миллионов долларов, но семья переезжает в супердорогой район, где у соседей ещё больше денег, они чувствуют себя куда хуже, чем в Барнауле! Потому что теперь они себя сравнивают не с прежними соседями, а с новыми. Звучит бредово, но уровень их удовлетворения жизнью не растёт, а падает.

Исследование, которое провёл Нортон, может вас расстроить. Он опросил более 2 тысяч человек с капиталом более чем в миллион долларов (включая тех, у кого было намного больше, чем 1 миллион), насколько они счастливы и сколько им нужно, чтобы стать ещё счастливее и окончательно закрыть вопрос с баблом. Нортон выяснил, что практически каждый считает, что ему нужно в 2–3 раза больше денег, чтобы стать счастливым. Неважно, миллион там у него в загашнике, или 20 миллионов. Всё равно человеку нужно – в три раза больше денег!

Где Нортон нашёл этих богачей? Ему дал контакты большой инвестбанк, плюс он общался с несколькими голландскими миллионерами, которые были не прочь ответить на его вопросы и стать ещё чуть-чуть богаче. Насколько богаче? Нортон с коллегами платил им по 46 евро за заполненную анкету. Интересно, что в похожих исследованиях средний класс вполне удовлетворяется всего 1 долларом за участие.

Джеффри Уинтерс, профессор политологии в университете Нортвестерн и автор книги «Олигархия» написал, что вдобавок к социальным сравнениям, реально богатые люди часто мотивированы жаждой инвестиций, покупки бизнесов и роста своего влияния. И вследствие этого они тоже, как правило, становятся богаче.

«Для тех из нас, кто работает на обычной работе и тратит столько, сколько может себе позволить – ну там, на ипотеку, на отпуск, на страховку, еду, обучение детей – связь заработка и расходов совершенно однозначна», – пишет Уинтерс. В то же время, множество сверхбогатых используют свои деньги, чтобы сделать ещё больше денег. Этот процесс возбуждает, потому что двигает их чуть выше по социальной лестнице.

Два принципиально разных способа использовать деньги: когда хватает на расходы и когда ты увеличиваешь свой капитал – находятся на противоположных концах кривой уменьшающейся полезности.

Например, вам хочется мега-яхту и шесть особняков по всему миру. Если у вас есть несколько сотен миллионов долларов, это вообще не вопрос. Но такой цели почти ни у кого нет. Есть цель продолжать накапливать богатство. А тут, сами понимаете, окончательной цифры нет. Как у диванного гитариста. Сколько ему нужно гитар? Ответ – ещё одна. Я профессиональный гитарист, который выступает по всему миру. Знаете, какая у меня основная гитара? Лёгкая! И мне не нужна ещё одна. А каждый миллиардер, с которым он имел дело (а Уинтерс общался далеко не с одним), экстремально сконцентрирован на увеличении собственного богатства.