Это съедобно? Муки и радости в поисках совершенной еды - Энтони Бурден

Взлом, причинение урона имуществу, вымогательство — все это уголовные преступления. Сговор с криминальными намерениями — а таковой безусловно имел место со стороны этой одержимой ненавистью публики — тоже. Я искренне надеюсь, pour decourager les autres,[17] что, когда их поймают, этих ребят признают виновными в соучастии в организованном вымогательстве, и они проведут остаток своих дней на тюремном хлебе с индейкой. И выражаю поддержку и сочувствие Лорану Манрике, великому повару, хорошему человеку и гордому гасконцу.

«Нью-Йорк — долбаный город».

Обычно это говорилось с гордостью, мало того, с вызовом, любому туристу, который оказывался на твоей орбите, этакое милое, дружеское приветствие, вроде «И на что ты там уставился?» или «Одолжи три бакса!». С появлением, впрочем, «крепкой экономики», с мэром, объявившим войну преступности, с законами, призванными повысить «качество жизни», и с рядом крупных корпораций, нетерпеливо дожидающихся очереди вложить миллиарды долларов в застройку, Нью-Йорк сделался своего рода тихой гаванью, обзавелся едва ли не теми же мирными и дружелюбными районами, какими славятся южная Флорида и «новый» Лас-Вегас. Учитывая, как складывается картинка, город, который я люблю, скоро превратится в сплошную перспективу специализированных ресторанов, сетевых магазинов, кафе «Старбакс» и лавочек с фильмами — этакая «диснеевская зона», где не курят и где найдутся развлечения для всякого дряблозадого и хилого клерка, который полагает, что ждать автобуса на остановке близ «Хард-рок кафе» — захватывающее приключение. На смену естественному отбору, судя по послушным стадам, что бредут по городским улицам в поисках футболок и театральных билетов, пришел отбор по объемам.

Теперь я знаю, что́ должны были чувствовать стареющие бандиты Дикого Запада — Док Холидэй, Дикий Билл Хикок, Уайет Эрп и прочие, — наблюдая за прибытием первых волн поселенцев в Тумстоун: назойливые Иисусы, члены общества трезвости, строгие школы, церкви, общественные парки вместо публичных домов, игровых залов и салунов. Никакого блуда, пьянства и мордобития, твердили новоприбывшие. И хватит чуть что вытаскивать кольты! Что ж, посмотрите на нынешний американский Запад, друзья. Длиннющий торговый центр.

И никакое другое здание не олицетворяет точнее, что произошло с моим городом, нежели «Выставочный мир», некогда храм мирской грязи на углу Сорок второй улицы и Восьмой авеню: три этажа греха, где можно было укрыться в уединении кабинки для извращенцев и подсматривать за тем, как женщины в синяках и с татуировками раскидывают свои целлюлитные бедра на вращающейся, покрытой потертым ковром платформе «театра», или посетить часовое «живое шоу», в котором одурманенные парочки наркош вяло елозили друг на друге, шесть шоу в день. А что там теперь? Комедийный клуб.

Что произошло? Таймс-сквер еще недавно была, особенно для молодого человека с преступными наклонностями и несколькими долларами в кармане, страной чудес городской экзотики. Вы легко могли прикупить пару-тройку «косячков», а потом завалиться на тройной сеанс (подряд «Молниеносные мечи смерти», «Трое упертых» и «Достать Картера»), обзаведясь местечком на балконе/курильне в одном из полудюжины смахивавших на пещеры грайндхаусных кинотеатров, причем саундтрек фильма сопровождался криками и воплями других зрителей, которые пришли сюда не развлекаться, а работать. Все эти заведения исчезли, им на смену пришел «Нью виктори», который принадлежит «Диснею», а через улицу на регулярной основе ставят «Короля-льва». Где раньше отвязные молодчики с выкидными ножами за поясом играли в видеоигры и пинбол среди любителей «клубнички», сбывали наркоту и строили планы ограблений, ныне появились магазины, продающие фигурки из фильмов студии «Уорнер бразерс» и чучела животных. Где Мэтти «Конь» Джанелло прежде управлял империей притонов, пип-шоу и стрип-баров, теперь главной угрозой считаются Микки-Маус и зловредный Багз Банни.

Вверх по улице, на Бродвее, где карлик на входе обычно пропускал клиентов под пыльным водопадом штукатурки в гигантский и полупустой «Гавайи Кайи» и ты остужал пожар в душе после низкопробного кокса чем-нибудь крепким и дешевым, а афиши кинотеатров заманивали на фильмы вроде «Анального вторжения-III» и «Сперминатора», теперь — кафе «Все звезды», чертовски банальное, прямо-таки скулы сводит, благопристойное заведение: туристы со своими неуемными отпрысками безмятежно пережевывают мороженые гамбургеры, ожидая появления Майкла Джордана на одном из гигантских видеоэкранов. Рядом лавка Международной федерации рестлинга. И еще «Гэп» — несколько лет назад такого было и не представить, ведь тогда его полки опустели бы в одночасье, стараниями предприимчивых ребят, готовых спереть что угодно. Студии Эм-ти-ви выходят окнами на эту площадь, и рыхлые девочки-подростки пялятся в них в надежде разглядеть кого-нибудь из своих кумиров. А когда-то все боялись рок-н-ролла… Жуткий ресторан «Марс 2112» предлагает «марсианскую кухню» и виртуальное путешествие через «космическую червоточину» тысячам детей и их скучающим родителям, а прежде тут резвились на приволье «торчки» и «долбанутые».

На Восьмой авеню, когда-то прозванной «Миннесота стрип», поскольку именно там сутенеры подбирали себе персонал из числа впечатлительных провинциалок, выпадавших из автобуса у здания портовой администрации, упадок продолжается: бар «Хэймаркет», обитель порока, — где молодые и дерзкие примечали лохов и обчищали их, угрожая ножом, — сгинул без следа. Салун леди Анны «Полная луна», тот самый, который журнал «Пейпер» как-то припечатал, в статье своего изрядно пошатавшегося по барам обозревателя, как «худший бар в мире», тот самый, где вонь лизола и блевотины отвлекала внимание от бильярда и толпившихся вокруг деформированного стола крутых парней, недавно вышедших из тюрьмы, ныне уступил место бару «Коллинз» с шикарным фасадом в стиле ар-деко. Сегодня можно пройти от Пятидесятой улицы до Сорок второй и не разу не услышать ни привычное «Дымку, дымку», ни «Принял дозу, и все в кайф…». Легендарное кафе «Терминал», напротив автобусной станции, где в восемь утра тебе наливали ржаного и пива из бочки в стакан, обтертый грязным полотенцем, теперь превратилось в парковку. Кинотеатр «Голливуд твин», увековеченный в «Таксисте», стал офисом компании, продающей туры по Большому Яблоку, а кошмарный книжный магазинчик для взрослых (заодно с пип-шоу) обернулся «Бургер-кингом». В мини-маркетах и лавках, где прежде торговали дилдо, трубками для крэка, бонгами и нунчаками, ныне лишь упаковки «Принглс».

В Нижнем Ист-Сайде и того хуже. Когда-то это был настоящий гипермаркет героина и кокаина, клиенты выстраивались в очередь на улице, чтобы попасть в просторную подземную империю заброшенных и «убитых» меблированных комнат, превращенных в укрепленные «кроличьи норы» с лабиринтами коридоров (темные проходы, свечи, парни с пушками бдят за порядком), а сегодня это — пристанище для поколения «Старбакс». И совсем не дешевое. Раньше там воняло воском, мочой и отчаянием. Теперь пахнет «Кэлвином Клайном». Старые бренды (героиновые), чьи названия гордо выкрикивали под вездесущую сальсу — «Туалет», «Ларедо», «Попробуй снова», «Шах и мат», «357» — сменились на «Праду», «Ком де гарсон» и «Томми Хильфигер».