Плато Дьявола - Линкольн Чайлд

Зачем она вообще сюда пришла?

Но ответ на этот вопрос Кори знала еще до того, как задала его себе. И в субботу, и сегодня ее взгляд несколько раз обращался к подвальной лестнице. И Гарсия, и агент Лайм сказали, что Кори не о чем беспокоиться. Но это просто слова. Она не может сидеть сложа руки и ждать. Неизвестно, когда закончится расследование и по его результатам составят отчет, а Кори должна уяснить прямо сейчас, виновата она в гибели Морвуда или нет. Но дело не только в этом: зачем Морвуд вернулся в лабораторию в пятницу ночью? Что за дело не могло подождать до утра?

Надо спешить. Решение проникнуть в лабораторию было импульсивным. Если Кори поймают, у нее будут большие неприятности — она ведь потенциальная подозреваемая. Надо осмотреть лабораторию, пока не изменила смелость, и поскорее уходить.

Кори снова включила фонарь и посветила вокруг. Она привыкла к длинной, узкой прихожей, казавшейся еще теснее из-за рядов коробок и упаковочного материала, разобрать которые у Лэтропа никогда не доходили руки. А теперь перед ней предстало пепелище, усеянное полусгоревшими, едва узнаваемыми предметами — насквозь мокрые и облепленные пожарной пеной, они казались съежившимися. Над головой стены и потолок были покрыты причудливыми узорами из разводов сажи. Выглядели они угрожающе — точь-в-точь нарисованные тени из фильма периода немецкого экспрессионизма. Повсюду флажки с номерами: одни красные, другие желтые, третьи синие. А на полу прямо под ногами — самое большое скопление флажков. Вдруг Кори с ужасом поняла, что перед ней человеческий силуэт.

Чуть не ахнув, Кори отвернулась и поспешила пройти мимо. Она старалась держаться поближе к обугленным коробкам, выставленным вдоль стен. Теперь их содержимое оказалось на виду. Но ее целью была газовая горелка — Кори только осмотрит ее и сразу уйдет.

Осторожно ступая, Кори повернула за угол, и луч фонаря осветил лабораторию. Она сразу направила его на стол из стеатита, на котором стояла горелка. А вот и она, обугленная, но целая… и определенно выключенная.

Слава богу.

Резиновый шланг отсоединен, вентиль закручен. Конечно, горелку мог выключить кто-то из агентов, но это маловероятно: скорее, они перекрыли бы газ и постарались оставить лабораторию в нетронутом виде, пока не закончат работу.

У Кори гора с плеч свалилась, но ей тотчас стало стыдно из-за своего эгоизма. Она поводила фонарем, осматривая остальную часть лаборатории. Казалось, здесь побывал целый отряд, вооруженный огнеметами. Шкафчики едва не падают со стен, стекло расплавлено, от ящиков, полных бумаг и улик, остались только искореженная сталь и зола. Шкафы, где хранились два тела, от жара распахнулись, их внутренность напоминала крематорий: пламя испепелило останки. А стола, за которым Кори так усердно трудилась над реконструкцией лиц, больше не существовало: от него осталась лишь горка изувеченного металла, усеянная теми же флажками, что и все остальные предметы. Агент Лайм сказал правду: все доказательства, с которыми работала Кори, уничтожены. А Лэтроп, как она и думала, наврал — пожар случился не из-за Кори.

А теперь пора отсюда убираться. Кори, видно, с ума сошла. Ей нельзя задерживаться даже на минуту.

Она повернулась к выходу, и тут луч фонаря выхватил из темноты лежащий на полу предмет. Он тускло блестел в расплавившемся контейнере для доказательств. Это то самое устройство, которое Морвуд возил к Истчестеру, а потом принес обратно в лабораторию. Неужели он за этим и приходил? И если да, то почему в полночь? Из Лос-Аламоса он должен был вернуться не позже десяти.

Кори присмотрелась. Устройство сильно почернело от копоти, но в остальном не пострадало. Под влиянием порыва Кори вытащила из кармана телефон и, наклонившись вперед, чтобы не оставить следов в слое сырого пепла и реках расплавившегося пластика, сфотографировала улику: сверху, с боков и снизу, где находилось клеймо с надписью и цифрами.

Кори осторожно добралась до двери, чуть приоткрыла ее, убедилась, что в коридоре никого нет, и выскользнула из лаборатории.

37

Нору разбудил запах яичницы с беконом и голос Скипа, любившего по утрам поболтать с Митти. Мохнатый собеседник ничего не понимал, но слушал с большим вниманием.

Когда Нора вышла из спальни, Скип, не оборачиваясь, произнес:

— Ну, спала ты наверняка крепко.

— С чего ты взял? — спросила Нора, усаживаясь за стол.

Скип поставил перед ней чашку с латте.

— Вчера вечером ты вернулась поздно, — весело ответил брат. — И при этом выглядела так, будто пробежала марафон: вся раскрасневшаяся и сияющая.

— Я тебя очень прошу, заткнись, — проворчала Нора, поднося к губам чашку и ощущая теплую пену.

— Да и аппетит у тебя, должно быть, разыгрался.

Нора и впрямь ужасно проголодалась, но промолчала, сдерживая раздражение. Через некоторое время Скип поставил перед ней тарелку. Нора сразу накинулась на еду, надеясь, что успеет все съесть и убежать, прежде чем брат продолжит свои намеки.

— Знаешь, сестренка, Лукаса я одобряю. Он хороший парень. Мог бы три шкуры с меня спустить за наши с Битаном секреты, но нет!

— Ну что тут скажешь? Тебе просто повезло.

— Мне бы хотелось верить, что я зарекомендовал себя как нужный член команды. — В голосе Скипа звучала уязвленная гордость.

— Так и есть, — кивнула Нора.

И она не кривила душой: Скип и впрямь отлично справлялся. Он не только обзавелся на удивление обширным багажом знаний о НВФ, позволяющим вести глубокомысленные беседы с учеными, но и тщательно следил за коллекцией артефактов, библиотекой и архивами. Исследуя черепки в институте, Скип многому научился.

Он поставил на стол тарелку для себя.

— Можно спросить? У вас с Таппаном все серьезно?

— Неужели так заметно, что мы… э-э-э… встречаемся?

— Шутишь? Ты идешь к нему в трейлер якобы быстренько уточнить рабочий вопрос, а когда возвращаешься часика через два, вся светишься. Такое трудно не заметить.

Нору охватила тревога. Ну конечно, Скип прав. Лагерь — это же муравейник, здесь ничего не утаишь.

— Неужели про нас говорят?

— При мне — нет. Но между собой наверняка сплетничают напропалую.

О боже! Они с Таппаном ведут себя ужасно глупо, и все же в глубине души ей плевать на чужое мнение. После смерти Билла прошло несколько лет. Норе казалось, будто что-то внутри ее оживает — да что там, цветет пышным цветом. Однако то, что они делают, неприлично, неуместно, да и просто легкомысленно. А самое главное, Нора должна быть очень осторожна и не позволять чувствам влиять на ее профессионализм… и объективность.

Например, фанатичная вера Лукаса в НЛО не должна отражаться на ее взглядах.

А впрочем, жизнь коротка.