Хроники везения и невезения - Анна Георгиевна Овчинникова

посмотреть, можно ли его починить. Мяушша безмятежно спала в детской, пропустив весь переполох.

Робби допил молоко, и у него начали слипаться глаза.

– Я переночую здесь, ладно? – зевая, спросил он. – А завтра утром поговорю с дядей Альтом, и он все объяснит.

Виндзор стал скопищем башен и арок, густо оплетенных вьющейся зеленью с огромными цветами – алыми, желтыми, синими, фиолетовыми. Еще больше разных цветов усеивало раскинувшийся перед поместьем луг. Над цветами жужжали пчелы такой величины, что Робби с легкой опаской уставился на них сквозь пластик шара. Он надеялся, что жужжащие великаны – иллюзорные, но с тети Люсильды сталось бы заказать и настоящих.

В такую рань перед цветочным замком еще никого не было, кроме… Вот удача! Дядя Альт, сидя у заплетенного зеленью входа в центральную башню, возился с каким-то механизмом.

Робби опустил «Неустрашимый» среди цветов и пчел, вылез из мыслелета и окликнул:

– Дядя Альт! Доброе утро!

– Привет, Роберт. – Дядя бросил на него рассеянный взгляд.

Робби шагнул вперед, но дернулся обратно, когда из-под дядиных рук взмыло что-то странное и медленно поплыло к мальчику.

– Ч-что это?

– Сейчас увидишь!

Дядя Альт с жадным интересом следил за своим творением, которое смахивало на одну из кастрюль ма Нэн. На кастрюле была криво намалевана улыбающаяся физиономия; даже Джосс нарисовал бы лучше. По бокам свисали тонкие гибкие металлические ручки.

Кастрюля подплыла к Робби, сорвала желтый цветок и задребезжала:

– С днем рожденья, дорогая,

Я хочу сказать тебе:

Благодарен я бескрайне,

Что ты есть в моей судьбе.

Ты не просто мне супруга,

Ты – подруга и судья,

И уже нам друг без друга

Ну совсем никак нельзя!

С Днем Рожденья тебя,

С Днем Рожденья любя-я!

Пропев последнее слово, кастрюля ткнула цветок в лицо Робби. Если бы мальчик не отпрыгнул, металлическая ручонка расквасила бы ему нос.

– Дядя, убери ее!

Изобретатель завозился с кнопками своего унибраслета. Кастрюля дернулась, метнулась туда-сюда и зигзагами поплыла обратно, срывая по пути цветы вместе с травой.

– Кое-что надо доделать, но концепт вполне удачный, – с довольным видом сказал дядя Альт.

– Этот концепт хотел меня стукнуть!

– Мелкие недоработки, – Альт увернулся от букета, которым попыталась огреть его улыбающаяся кастрюля, ткнул пальцем в браслет – и «концепт» рухнул, похоронив себя в груде сорванных и растущих цветов. – За месяц я доведу тамаду до совершенства. Люсильда будет в восторге.

Робби попытался представить, что сделает тетя Люсильда, если ее огреют букетом. Бррр…

– Что такое «тамада», дядя Альт?

– Тот, кто поздравляет. – Дядя внимательно осматривал обездвиженную кастрюлю. – В древности была такая профессия. В день рождения Люсильды мой тамада будет поздравлять ее с утра до вечера и дарить ей цветы…

Робби подумал, что если дядя натравит сумасшедшую кастрюлю на тетю Люсильду, он снова окажется в медицинском блоке. Но по опыту зная, что с дядей Альтом лучше не обсуждать его творения, Робби молча вытащил из мыслелета перемазанную зеленью сумку с инициалами «А.С.Д.», подошел к изобретателю и сунул улику ему под нос.

Альт взглянул на сумку и просиял.

– Где ты ее нашел?!

Он выхватил сумку из рук племянника.

– Ее уронил боевой андроид.

Робби впился в дядю проницательным дедуктивным взглядом.

– Боевой андроид? – Дядя Альт перестал сиять и быстро заморгал. – Откуда тут мог взяться боевой андроид?

– Из «Твердыни».

– Но… на «Твердыне» никогда не было… боевых ан… андроидов… – Теперь дядя не только моргал, но и заикался. – Твой отец наложил запрет на покупку даже самого с… старого…

– Но ты все равно его купил, правда, дядя Альт?

У «Наполеона преступного мира» забегали глаза.

– Никогда… С чего ты взял?

– Ладно, пойду к папе, пусть он сам выяснит, что и как.

Робби успел сделать два шага к мыслелету, когда сзади умоляюще окликнули:

– Роберт, подожди! Э-э… Кхм… Да, скорее всего, это был мой андроид.

Робби сидел, скрестив ноги, напротив дяди Альта, который с разнесчастным видом теребил один из сорванных кастрюлей цветов.

– Андроид был очень старый и некомплектный, малыш, но я возлагал на него большие надежды.

Робби решил пропустить «малыша» мимо ушей.

– Как это – некомплектный?

– Его продавали по дешевке без средств нападения и защиты. Ни шлема, ни силового щита, ни оружия… Контроль «Твердыни» все равно не пропустил бы оружие, ты понимаешь.

– Понимаю. Значит, ты потихоньку купил андроида… А что с ним сделал потом?

– Ничего! – Дядя Альт с опаской покосился на подлетевшую пчелу и бросил в нее растерзанным цветком. – Я только-только начал разрабатывать концепт проекта «Мечи на орала»…

– Что на что?

– Это старинный девиз поборников мира, Роберт. Он означает… Гхм… Означает использование в мирных целях того, что раньше использовалось для войны. На планетах, где прекратились войны, больше не нужны боевые андроиды, зато очень нужны садовники, понимаешь? Если бы я наладил массовую переделку боевых андро…

Громадная пчела попыталась сесть дяде на плечо, и он поспешно выдернул из сумки инструмент-захват. Щупальца проворно развернулись и поймали пчелу.

Робби нетерпеливо заерзал.

– Ты разработал концепт – а что потом?

– Потом андроид ушел.

– Как «ушел»?

– Сам удивляюсь, – дядя рассматривал пчелу, возмущенно жужжавшую в хватке щупалец. – Просто исчез из мастерской. Прихожу – а его нет. Мало того, негодник прихватил мою сумку с инструментами. Как я рад, что ты ее вернул!

Робби смотрел на дядю Альта во все глаза. Дядя всерьез отвлекся на пчелу.

– Из твоей мастерской сбежал боевой андроид, и ты не стал его искать?

– Ну почему, я искал… Но я очень занятой человек, Роберт, а «Твердыня» такая большая… К тому же андроид был безоружен и совершенно безобиден.

– Безобиден?! – вскричал Робби. – Он пытался меня убить!

Дядя вздрогнул и уставился на племянника поверх трепещущих пчелиных крыльев.

– Что за чушь? Зачем ему тебя убивать?

– Не знаю, я думал, ты объяснишь.

– Это какое-то чудовищное недоразумение…

Дядя Альт отпрянул, когда Робби придвинулся ближе и стал загибать пальцы.

– Один раз он чуть не убил меня в детской. Второй раз – здесь, у поместья. Третий раз… в парке. А еще он переодевался то в уборщика, то в слугу, то в садовника!

Дядя выпустил пчелу.

– Переодевался? Да, я велел ему сменить униформу – форма боевого андроида не гармонировала с его мирным предназначением. Но убивать? Наоборот, я самым убедительным образом объяснил ему, что война – это плохо, а мир – хорошо. Я надел на него психоизлучатель и внушил ужас перед войной, от