Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову! - Екатерина Вострова

— Вы давно не принимали свое лекарство, кер, — как можно мягче напомнила я, пытаясь отодвинуться.

Но с тем же успехом можно было попытаться сдвинуть стену.

— Ты мое лекарство, — и снова этот пугающий огненный отблеск в глазах.

— Просто вы сами говорили, что вам нельзя есть некоторые продукты… — я попыталась вспомнить, что из обилия блюд на столе выбрал себе на завтрак Арквил. Вот только, кажется, я была слишком увлечена своими проблемами.

Вместо ответа кер тихо рассмеялся, наконец позволяя мне отстраниться.

— Огонь пожирает не только тело, но и разум, — больше не глядя в мою сторону, он обошел письменный стол, садясь на высокий стул за ним. — Пару месяцев назад я заметил, что начинаю терять связь с реальностью.

Пришлось принять жесткие меры. Удовольствия — даже такие незначительные, как еда, лишь укрепляли проклятье. Яркие эмоции подпитывали его силу. Я уехал, чтобы случайно не навредить родным. Лишил себя всего. Пытался найти лекарство.

Удовольствия и эмоции пробуждают огонь? Получается, рядом со мной он плохо себя контролирует из-за одержимости огненной стихией? Как же тогда определить, каков он настоящий? Где ярость и гнев — это влияние магии, а где он на самом деле показывает свое истинное лицо?

Или это я просто себя обманываю, пытаясь оправдать мага?

— Но ваши шрамы, кер. Они уменьшились.

— Благодаря тебе. Ты способна развеять любую магию. И проклятье постепенно обращается вспять.

— Ведь это хорошо? Разве нет? — я не совсем понимала, как это все работает, но была рада оказаться полезной.

— Это лишь внешнее, — он отстранённо посмотрел перед собой, а затем поднял руку, раскрывая ладонь. На ней танцевали языки пламени.

Снаружи послышались шаги и голос Милы. Я испуганно обернулась, подхватывая с пола платье.

— Я запер дверь, — все таким же безжизненным голосом сказал мужчина.

Кое-как надев и завязав платье, я поискала глазами заколку — ее нигде не было. Видимо, осталась в коридоре.

— Иди к дочери, я помню про обед. Все будет через полчаса.

— Может быть, лучше я? — осторожно предложила, боясь сказать что-то не то.

— Иди.

— Где все? — продолжала искать Мила, проходя за стенкой.

Вздохнув, в последний раз поправила платье и вышла к ней, прикрывая за собой дверь. Малышка, увидев меня, радостно принялась крутиться в обновке, которую успела нацепить.

На мой внешний вид она внимания не обратила совершенно, даже не заметила растрепанную прическу.

— Ну как, тебе нравится? Смотри, как я кручусь! — девочка тут же принялась кружиться, показывая, как поднимается при этом колокольчиком юбка.

— Очень красиво, давай посмотрим остальные?

Я увлекла ее наверх, где и сама привела себя в порядок, забрав в простую прическу волосы и надев одно из купленных сегодня платьев.

Когда через минут сорок мы вместе с ней спустились в столовую, стол действительно был уже накрыт. Может быть, его мать приказала слугам наготовить все заранее? Ничем иным я ломящийся от яств стол объяснить не могла. Арквил снова был мил, вежлив, улыбчив. Словно и не было тех исступленных поцелуев, яростных слов, жаркого шепота, отстранённости и холодности.

Тем не менее, избежать неловкости не удалость. Мужчина сел рядом, и каждый раз, когда наши локти соприкасались или он случайно касался моей ноги под столом своей (случайно ли?), я вздрагивала и мучительно краснела, вспоминая то, что произошло совсем недавно.

Сразу после обеда кер уехал. Его ждали какие-то дела во дворце, а я в тайне надеялась, что он все же проверит то, что я рассказала по делу арестованного за покушения на Бальтазара лавочника.

Если его действительно осудят, то я буду косвенно виновата в этом, ведь расскажи я Арквилу о Томасе сразу — то, быть может, всего этого и не случилось бы.

Оставшись с племянницей вдвоём, мы снова перемеряли все купленные сегодня платья, а потом решили немного прогуляться, пока день еще был в разгаре. Все-таки интересно походить по большому городу.

А посмотреть действительно было на что. Побродив между красивыми домами и полюбовавшись на изысканные фасады, мы подались на шум и вышли к торговой улице. Уличные зазывалы — мальчишки чуть старше Милы — бегали с газетами, предлагая их в обмен на несколько медных монет. Тут же продавали пироги, восхитительный запах свежей выпечки стоял на всю округу. У другого продавца яблоки были свалены горкой и сверкали на солнце восковыми боками.

— Свежий урожай! Медовые! — кричал он, надувая щеки.

В целом не слишком отличалось от того, что творилось в ярмарочный день, когда в соседнюю деревню приезжали торгаши.

Разве что лавки, в основном, были закрытыми, а зазывалы менее настырными. Да и покупателей меньше, что неудивительно. Это у нас ярмарка была раз в несколько месяцев, а здесь, похоже, каждый день.

Мила тут же начала выпрашивать какую-то свистульку, в которую демонстративно дул продавец.

— У меня нет с собой денег, — развела я руками, однако девочку это совсем не впечатлило, она вырвалась у меня из рук, подбегая к прилавку.

Я дернулась было за ней, но подвернула ногу, едва не упав под колеса проезжающей мимо телеги и оцарапав о грубо сколоченную повозку руку.

Кучер закричал на меня, поминая нечистого. Я же лишь торопливо извинилась и бросилась вслед за Милой.

— Разве можно убегать?! — моя строгость ее ничуть не впечатлила.

— Хочу свистульку!

— Дайте две, — попросил мелодичный мужской голос рядом. Продавец вытянулся по стойке смирно, тоже явно узнав покупателя, а потом и вовсе отказался брать с него денег. — Держи, малышка. Айна, возьмите. У вас кровь на руке.

— Пресветлый?! — я даже не пыталась скрыть своего удивления, машинально принимая платок из его рук и прижимая к ушибленному локтю. Слепая богиня! Что он тут делает?

Мила же радостно приняла подарок из чужих рук и, не сказав «спасибо», принялась что есть мочи дуть в игрушку.

— Я же просил звать меня просто Лоу. Чудесная погода для прогулки, не правда ли? — лукаво улыбнулся он.

Церковник, воспользовавшись моментом, повел племянницу в сторону от прохожих, прекрасно понимая, что я буду вынуждена пойти следом. Пожалуй, все-таки стоит провести с ней серьезную беседу о недопустимости общения с незнакомцами.

— Почему у меня такое чувство, что вы нас преследуете? — не слишком вежливо ответила я, перехватывая руку Милы. Еще не дай богиня убежит куда, потом и не сыщешь.

— Во-первых, не «нас», а только вас, Айна. Во-вторых, «преследую» — слишком громко сказано. Всего лишь банальный маячок. Не хотите прогуляться? Я бы устроил вам экскурсию.