Наблюдатель - Роберт Ланца

инструменты разума, а не жесткие физические реальности? Блеск и убедительность изложения Вейгерта могли сильно повлиять на внушаемый ум.

Хотя существовал и третий вариант: Лоррейн создала уникальную благоприятную для нее вселенную на основе каких-то собственных запросов, не получивших почему-то отражения в психологическом профиле… Не была ли иллюзия осознанного сновидения Лоррейн вызвана какой-нибудь из фрейдистских потребностей?

Из всего медицинского образования Каро больше всего не нравился курс психологии. Она выбрала нейрохирургию отчасти потому, что там нужно было иметь дело с чем-то осязаемым: трехфунтовым электрохимическим устройством под названием «мозг». Материальным. Реальным.

Ей сразу же захотелось еще чего-нибудь материального и реального. Она позвонила сестре:

– Эллен! Как дела?

– Все хорошо. А у тебя все в порядке? Что-то голос у тебя странноватый.

– В полном порядке. Ты лучше скажи, что у тебя происходит. Прямо сейчас, в эту минуту.

– Сейчас я развешиваю белье Анжелики на сушилке в комнате, потому что электросушилка сломалась, а на улице идет дождь. Анжи спит. Кайла сидит за столом и делает уроки по… Кайла! Тетя Каро хочет знать, что тебе сегодня задали!

Домик был настолько мал, что Каро слышала в трубке слова Кайлы, не дожидаясь, пока Эллен повторит их:

– Математика. Дроби. Ненавижу дроби!

– Согласна! – воскликнула Каро. – Дроби – это ужасно! Не надо ничего дробить, пусть остается целым!

– Господи! – воскликнула в свою очередь Эллен. – Каро, я чуть не оглохла! К тому же без дробей не обойтись в жизни. Что, если, – это уже явно было назиданием для Кайлы, – тебе нужно разделить кусок хлеба на несколько человек?

– Пусть едят пирожные, – сказала Каро.

– Что?

– Не бери в голову. Мне просто приятно слышать твой голос. Что ты готовишь на обед?

– Мясной рулет.

– Люблю мясной рулет!

– С каких это пор? Сестричка, ты какая-то странная сегодня.

– Это место здесь такое – странное. Я очень скучаю по вам всем.

Они поболтали еще несколько минут, пока не проснулась Анжелика. Каро услышала, как она заплакала. После разговора она почувствовала, что порция бытовой, реальной, повседневной нормальности освежила ее.

Но состояния этого хватило ненадолго. Мысли Каро не желали подчиняться дисциплине и, как собака, увидевшая вблизи белку, снова перескочили к Лоррейн.

Останется ли галлюцинация Лоррейн – ладно, религиозное обращение, озарение, что угодно – частью ее сознания? Ведь это мог быть просто временный пик, хотя ни у нее, ни у Джулиана на снимках мозга ничего не указывало на какое-либо участие центров, связанных с наркотическим воздействием. Сама Лоррейн сказала, что она «отсутствовала всегда», хотя ее сеанс длился меньше минуты.

Да и тот незабвенный «сеанс», который случился у самой Каро в детстве в саду, длился и мгновение, и вечность.

Она уже раза три, не меньше, откладывала на потом беседу с Джорджем о времени. Но, похоже, концепция времени была связана с сознанием более тесно, чем она предполагала.

Она отправилась искать Джорджа.

* * *

– Кэролайн, чтобы понять время, вам прежде всего следует уяснить, что его на самом деле не существует.

– Хороший удар решает дело, – пробормотала Каро.

– Прошу прощения?..

– Нет-нет, ничего. – Они шли по пляжу на Спот-Бей. Каро поймала Джорджа, когда он выписывал себе джип, и напросилась с ним. Ее ничуть не удивило, что Джордж предпочитал этот каменистый берег другим, более живописным участкам побережья, находившимся ближе к курорту. Джордж обул ботинки на толстой подошве, и Каро порадовалась, что сменила обычные сандалии на новые кроссовки. – Значит, времени не существует?

– Да, по крайней мере, как реального явления или чего-то, существующего независимо от нас. Мы верим в его существование лишь потому, что алгоритмы мозга настроены интерпретировать информацию как поступающую последовательно. В ином случае мы ничего не понимали бы в мире.

– Пожалуй, что так, – сказала Каро. Ей в кроссовок попал камешек. Она нагнулась, чтобы вытряхнуть его. Круглая, до блеска отполированная морем галька определенно была подвержена изменениям. Но время?..

– Давайте начнем с основ, – предложил Вейгерт. – Вы, несомненно, знаете, что уравнения для законов движения Ньютона, специальная и общая теории относительности Эйнштейна, квантовая теория – все они действительны независимо от понятия течения времени. Они работают назад так же легко, как и вперед! И вы также знаете, что Эйнштейн доказал, что время является относительным к наблюдателю – что нет одного определенного «настоящего момента» для всех во Вселенной.

Это Каро знала, хоть и смутно, но этим, пожалуй, и ограничивались все ее знания о физике вообще и времени в частности.

– Итак, если так называемый «поток» или «стрела» времени в физике не имеет направления, что заставляет нас верить, что оно движется вперед подобно стреле? Три вещи: движение, второй закон термодинамики и динозавры. Во-первых, движение. Вам знакомо имя Зенона Элейского?

– Это был древнегреческий философ, – ответила Каро.

– Да, он жил в пятом веке до Рождества Христова. Он утверждал, что ничто не может находиться в двух местах одновременно, и поэтому стрела, летящая по воздуху, в любой данный момент занимает только одно место. Следовательно, в этот момент она находится в состоянии покоя. Таким образом, движение на самом деле – это просто серия отдельных событий, а не непрерывность. Время – это не особенность внешнего мира; это проекция чего-то в нашем сознании, когда мы связываем воедино то, что наблюдаем.

Каро нахмурилась:

– Но мы все стареем. Это и есть время.

– Изменение возраста – тоже последовательность событий, которую мы интерпретируем как время. Это всего лишь идея в сознании человека, не более чем набор мыслей, каждая из которых возникает в настоящий момент. Поэтому не следует удивляться тому, что время не существует как отдельная сущность. Время, как мы его понимаем, – это изменение, и только наблюдатели могут ощутить изменения. Ведь без наблюдателей не существует даже какой-либо реальности.

Мы ощущаем старение лишь потому, что мы, наблюдатели, обладаем памятью и можем помнить только события, наблюдавшиеся в прошлом. Квантово-механические траектории «из будущего в прошлое» предполагают стирание памяти, поскольку любой процесс, который уменьшает энтропию – любое увеличение порядка, – приводит к уменьшению запутанности между нашими воспоминаниями и наблюдаемыми событиями. Иными словами, даже если нам доведется пережить будущее, мы не сможем сохранить воспоминания – при возвращении в раннее время эта информация неизбежно сотрется из мозга. Напротив, если воспринимать прошлое, следовать по обычному маршруту «прошлое ведет к настоящему, которое ведет к будущему», то воспоминания накапливаются и ничто не нарушает закон. Итак, «безмозглый» наблюдатель не воспринимает времени, то есть мира, в котором мы стареем. И дело тут не в том, что отсутствие мозга не позволяет воспринимать что-либо. На самом деле все гораздо глубже. Стрела времени – то есть время как таковое – просто не возникает ни на каком уровне! На самом деле старение действительно происходит только в наших головах.

Вы, Кэролайн, молоды в одном «сейчас», а в другом «сейчас» ощутите у себя и морщины,