Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев

волос, босой, в трусах и майке, одной рукой он держался за живот, на другую, не выпуская из нее пистолет, опирался, пытаясь подняться. Степан ударил по руке, выбив пистолет и лишив Хохрякова опоры. Вживую Николая Хохрякова Степан не видел, но узнал его сразу, едва только глянул. Рядом, раскинув руки, лежал Витя Бельмо.

Аббата Степан нашел в доме, он сидел в сенях перед открытой дверью, спиной опираясь о стену, лицо в крови, взгляд тусклый, движения вялые, почти безжизненные, но это не помешало ему приставить ствол пистолета к своему подбородку.

– Эй, ты чего! – Степан шагнул к бандиту, точным ударом ноги выбил из руки пистолет.

Но, увы, произошло это под грохот выстрела. Все-таки успел Аббат пустить себе пулю в голову.

– Идиот!

Антона Хохрякова Степан обнаружил в горнице, он лежал на полу между окнами, одно из которых смотрело на улицу, другое – во двор. Видно, дом предназначался под снос, хозяева съехали, мебель вывезли, в комнате оставался только один стул, там же на полу валялся застеленный матрас. То ли Хохряков учуял надвигающуюся опасность, то ли просто проснулся посреди ночи, так или иначе, он увидел, как во двор ворвались бандиты, а пистолет был под рукой. Он выстрелил через одно окно, а пуля прилетела через другое. Пуля попала в голову, прострелив ее от уха до уха, парень умер на месте. В дело вмешался его брат, он вышел из спальни, с ходу застрелил Аббата и пошел дальше, а убитый остался лежать…

Под козырьком крыльца ярко светила лампочка, свет падал на покойного, Степан заметил уже почти зажившую ссадину на лбу. И на стуле увидел джинсы с новеньким широким ремнем.

Короткая перестрелка, три трупа, двое ранены, оба тяжело, оперативникам, к счастью, повезло, Федоту пуля продырявила штанину, но даже кожу на ноге не обожгла.

– Ну и ну! – разглядывая штанину, покачал головой Комов.

– В рубахе, брат, родился! – Степан легонько шлепнул его по плечу.

– Да нет, скорее в джинсах!

– Хохрякова давайте в машину!

До «Волги» далеко, а дорога каждая минута. Пулевое ранение в живот проблема более чем серьезная, а Хохряков еще даже не дал показания. В больницу его нужно везти, а по пути допросить, если он не потеряет сознание. Или жизнь. Лозовой поступил правильно, обыскал еще живого бандита, изъял у него оружие, документы и ключи от машины. Но в «БМВ» погрузили только Хохрякова. Жизни Вареничева опасность не угрожала, везти его никуда не надо, «Скорая помощь» заберет.

Лозовой сел за руль, подогнал машину, Степан помог погрузить Хохрякова, сел рядом. Комова и Кулика он оставил на месте.

– Больно? – спросил Степан, вскрывая автомобильную аптечку.

К счастью, в машине таковая имелась. Аббат понимал, чем может закончиться его тяга к бандитским приключениям, поэтому держал аптечку наготове, в ней и бинты, и антисептик, и даже шприц-тюбик с промедолом.

Лозовой уже набирал скорость.

– Что с братом? – еле слышно проговорил Хохряков.

– А ты не видел?

– Может, жив?

– Зря вы с Сафроном связались.

– Да зашел как сука последняя, – простонал Хохряков.

Степан не стал его перебинтовывать, полил на рану спиртом, шлепнул на нее марлевую повязку, на этом все. Рукой накладку подержит, если жить хочет.

– Куда зашел?

– Ну куда, на хату…

– А после хаты что было? – Степан приготовил шприц-тюбик.

– А что после хаты? – умоляюще глянул на него Хохряков.

– В меня зачем стреляли?

– Кто стрелял?

– Только не надо, я все знаю. Ты был за рулем, твой брат стрелял… Ремень у него новенький, да?

Степан закрыл иголку колпачком. Не хочет Хохряков колоться, пусть терпит боль.

– И что?

– Коробку от ремня куда дели?

– Ну-у…

– Под машину мне сунули… А царапина на лбу? У твоего брата. Осторожно с оружием обращаться надо.

– А что царапина?

– А что Бородаев? Знаешь, такого?

– Нет.

– Раскололся он. Сдал вас.

– Бородаев?

– Ленчик.

– А-а…

– Знаешь такого?

– Да знаю… – то ли от физической, то ли от душевной боли скривился Хохряков.

– Он машину для вас угнал.

– Да все равно уже…

– Что все равно?

– Да не выживу я, больно как… – взгляд у парня остановился, затуманился.

Степан кивнул, снял колпачок с иголки, сделал укол.

– Маме скажи, пусть в больницу придет, может, еще успею попрощаться, – пробормотал Хохряков.

– Матери скажу, а ты не раскисай.

– Мы же по-человечески договориться хотели, пришли к нему…

– К Сафрону?

– К Сафрону. Думали, он человек, думали, с ним можно договориться. Извинились перед ним, а он говорит, дело нужно сделать.

– Он знал, что вы заказными убийствами занимались?

– Да какими заказными… Ну, подвернулось дело… Да и не убивали мы…

– Сафрон меня заказал?

– Да, мента, сказал, завалить надо.

– Так и сказал?

– Так и сказал… А мы согласились… Думали, он человек… А он торпед к нам отправил…

– Я тоже иногда думаю, что он человек, – усмехнулся Степан. – И тоже сплю без охраны.

Но ему-то повезло, а Хохряковым нет. Зря они связались с Сафроном, зря доверились ему.

– Томас уже спит. И я засну… Как же больно!.. – Хохряков закрыл глаза.

– Вы пришли к Сафрону, извинились, а он предложил вам дело, я правильно вас понял?

Парень кивнул, не открывая глаз.

– Заплатил вам, вы пояс в ГУМе купили?

– Нет, пояс мы на свои купили… Томас очень хотел… Все, не могу больше говорить, – на последнем издыхании пробормотал киллер.

– Бородаев с вами в деле был?

– Не совсем.

– Что значит не совсем?

– Не могу… Сафрон сказал ему машину угнать. И все.

– Он знал, зачем вам нужна машина?

Хохряков мотнул головой и отключился. В себя он пришел только в больнице. Но ненадолго.

* * *

Аббату Круча прострелил голову, Варенику засадил пулю в живот. И тут же навел пистолет на Сафрона. Но выход из ситуации был, Сафрон точно знал, что нужно просыпаться, и он смог это сделать.

За окном ночь, в комнате темно, он сидел в кресле перед погасшим телевизором. Ждал, когда позвонит Аббат, так и заснул. А телевизор, видимо, выключила Лена. Она лежала на диване, накрывшись пледом.

Часы показывали половину четвертого: или раннее-раннее утро, или поздняя-поздняя ночь. В любом случае нужно сматываться, пока сон в руку не закончился выстрелом в голову. В офис охранной фирмы нужно, в «Серафиме» пару дней пересидит, там как в крепости.

Сафрон вскочил, рванул в прихожую, сумка у него там с вещами, что-то вроде тревожного чемодана. И вещи там, и деньги, и даже комплект липовых документов. Машина под рукой, завести ее не проблема.

– Ты куда? – потирая глаза, спросила Лена.

– Тревога у нас, пережду пару дней. А