Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

потом снова поцеловались и молодая женщина высвободила руки и убежала.

После второй встречи мучения Бихтер прекратились. Теперь она призналась себе, что любит Бехлюля. На любовных горизонтах постепенно стирались последние тревоги и рождалось яркое светлое утро. Запретный вкус любовного греха утолил её любовную жажду, опьянив настолько, что детали остальной жизни были стёрты. Она отдалась этой любви всем существом и не чувствовала ни мучений, ни малейшего беспокойства. Она обнаружила, что счастлива, совершенно счастлива. Чувство страха, изредка появлявшееся в сердце, заставляло её вздрагивать от счастья.

В основном их привлекали трудности и опасности любви. Принадлежавшая только им тайная жизнь на глазах у всех, ещё больше сближала и придавала отношениям больше искренности.

Лишь иногда им удавалось пожать друг другу руку, обменяться небольшим поцелуем, парой слов договориться о встрече. Их встречи были очень редки, они постоянно чувствовали тоску, подобно обручённым, которые не могли найти случая остаться наедине.

У них постоянно оставалось неудовлетворённое желание, даже в редкие и короткие встречи эти двое неустанно тосковали друг по другу. Они всех боялись. Того, что выглядело естественным до начала отношений могло хватить для обнаружения всех секретов. Однажды они увидели, что Аднан Бей смотрел на их улыбавшиеся друг другу глаза и сразу побледнели. Бихтер придала большое значением тому, что их взгляды заметили и весь день боялась, что муж вдруг подойдёт, схватил её за руки и скажет: «По глазам вижу, что ты мне изменяешь!» Она не могла избавиться от подозрения, что домочадцы знают и молчат из жалости и чувствовала необходимость тихо разговаривать рядом с ними и по возможности держаться подальше от Несрин и Шайесте. Если раньше она не упускала возможности пристунить служанок, непослушание которых не ускользало от её внимательного взгляда, то теперь словно отказалась от борьбы с ними.

Бихтер и Нихаль казалось, были далеки друг от друга. После ухода Шакире Ханым между ними возникла неприязнь, которую невозможно было скрыть. Нихаль всё время её избегала. Теперь она избегала и отца, на её меланхоличном лице чувствовалась обида почти на всех домашних.

Иногда в Бихтер просыпалась потребность обнять Нихаль, найти способ, чтобы снова наладить отношения с девочкой. Она придумывала поводы выйти из дома и взять её с собой. Нихаль менялась рядом с ней, но по возвращению домой снова становилась ребёнком, который убегал от неё и забивался в угол с гувернанткой.

Сейчас Бихтер была довольна, что, оставалась порознь с девочкой, находясь в одном доме. Она боялась её, чувствовала, что если бы Нихаль не избегала её, она была бы вынуждена избегать Нихаль.

Однажды она призналась Бехлюлю и сказала:

— Знаешь, я больше всего боюсь Нихаль.

Бехлюль снала не сумел понять и спросил:

— Нихаль? Причина? Дорогая, ты ревнуешь?

Разве возможно было ревновать Нихаль, этого ребёнка? Зачем ревновать? Она лишь сказала Бехлюлю:

— О! Какой странный вопрос!

Других объяснений на эту тему не произошло.

Однажды Бехлюль захотел от неё чего-то большего. Сначала он не осмеливался сказать. Эта просьба могла показаться настолько невыполнимой, что Бихтер отказалась бы, не выслушав его. Он пытался получить обещание, что она согласится, прежде чем сказать, говорил, что это легко, не говоря, о чём речь. Бихтер не хотела давать обещаний наперёд. Когда он, наконец, сказал, она не смогла не воскликнуть с изумлением:

— В моей комнате? Всю ночь! О! Вы сошли с ума.

Она не хотела слушать дальше. Она никак не сможет согласиться. Даже если бы не было всех возможных опасностей, она не запятнала бы комнату, принадлежащую мужу. Иначе она будет считать себя настолько низкой, что не сможет найти сил жить. Словно желая отодвинуть идею руками, она сказала:

— Невозможно!

Потом у неё вдруг появилась другая идея. Ей казалось, что целая ночь с Бехлюлем дополнит блаженство любви, исполнит все невыполненные желания. Это заставит её влюбиться. Она сказала Бехлюлю:

— Нет, не так. Ночь в Вашей комнате…

Эта идея взволновала обоих. Проведя ночь вместе, они подтвердят, что имеют права друг на друга, между ними больше не останется никакой отчуждённости, именно в эту ночь они начнут принадлежать друг другу.

Но как?

— Предоставьте это мне, — сказала Бихтер. — Одна ночь, лишь одна ночь, верно?

В кабинете Бехлюля была дверь для прохода в небольшую спальню, о которой Бихтер узнала, увидев с порога. Для неё это была комната, где хранились тайны души Бехлюля. Да, она проведёт здесь ночь и таким образом завладеет душой Бехлюля.

После появления этой идеи в их личной жизни начался волнительный период. Бихтер поставила всё под угрозу, осмелившись на это. Её отсутствие в комнате могло ощутиться или случайно обнаружиться в неподходящий момент ночью. Бихтер думала об опасностях и от страха идея приобретала особую ценность. От любовной жизни она хотела не покоя, который усыпит нервы, а страха, волнения и третепа. К этому добавлялось и удовольствие самопожертвования. Подвергаясь таким опасностям, она скажет: «Видишь? Всё это ради тебя!»

Ночью, когда все заснут, она выскользнет из постели, наденет тапочки на босу ногу, набросит что-нибудь на плечи и, боясь дышать, откроет дверь… О! Эта волнительная минута! С замиранием сердца она услышит звук шагов, железная рука сожьмёт её запястье и глухой голос скажет на ухо: «Куда идёшь?» Тогда она во всём признается, скажет: «Туда! В комнату другого!», расскажет, что сбежала из комнаты, не дающей ни капли утешения свежим желаниям сердца, побежала в другую, в колыбель страсти любовного греха, и затем будет уничтожена неведомым ударом мести, её жизнь будет разрушена, оставляя страшный водоворот будущего, но она всё равно счастлива, счастлива потерять всё, даже умереть, и всё равно побежит навстречу любви…

Сколько раз она вставала с постели, горя огнём, свойственным тем, кто во тьме двигается в горячке, вызванной мыслью об убийстве, шла до двери комнаты, но останавливалась там и долго стояла неподвижно, устремив взгляд в какую-то точку в темноте. Чего она ждала? Она стояла, будто ожидая вдохновения из тьмы.

Она чувствовала, что в ту минуту кто-то тоже ждал, не осмеливаясь дышать, и думал, ежеминутно теряя сознание от волнения, что у дверей комнаты есть какое-то движение. Она чувствовала странное спокойствие, думая, что её ждали, и отказывалась рисковать.

Бехлюль взглядом говорил: «Вы опять не пришли!» Он постоянно находил момент посмотреть на Бихтер, взглядом попросить её остаться наедине, чтобы сказать только одно слово. Пока Бихтер не подарила ему ночь, она не давала возможности что-то сказать.

Теперь Бехлюль каждую ночь был дома. Он не исчезал ни на одну ночь уже целый месяц, хотя