Принц Модильяни - Анджело Лонгони

– Кики с Монпарнаса!

Вдруг мы видим, как, стоя перед мужчиной, девушка поднимает юбку, обнажая ноги.

– Что она делает?

Видя мое изумление, Фудзита смеется.

– Показывает свою киску. Она часто это делает. И она никогда не носит трусики.

Я вижу, что после того, как девушка подняла и опустила юбку, мужчины, с которыми она разговаривала, дают ей деньги. Фудзита поднимается и зовет ее.

– Кики!

Девушка, увидев нашу компанию, показывает нам знаком подождать.

– Она одна из моих муз, – поясняет Фудзита. – Самая важная… Моя улыбающаяся богиня.

Наконец, Кики подходит к нам. Все поднимаются и по очереди целуют ей руку – отчасти в шутку, отчасти от восхищения, отчасти из-за сексуального влечения, а Макс, наверное, из зависти.

Она молоденькая, красивая, с черными волосами, темными и глубокими глазами; черная подводка делает взгляд еще более выразительным.

– Мое сокровище… – Фудзита заговаривает с ней первым.

– Фудзи, как дела?

– Все хорошо, моя дорогая, а у тебя? Я видел, что ты поднимала юбку. Что ты затеяла?

– Мне нужны деньги. Срочно.

– Насколько срочно?

– Прямо сейчас.

– Зачем?

– Я встретила на улице женщину, которая отчаянно плакала. Я ее знаю и постоянно вижу. Ее муж занимается перевозкой угля, а она работает прачкой; они очень бедные. Я спросила ее, почему она плачет, и она сказала, что у нее умер сын.

– Господи, это ужасно. Но, любовь моя, скажи, какое это имеет отношение к тому, что ты задираешь юбку?

– У нее нет денег, чтобы оплатить даже самые скромные похороны.

Все сидят молча, никто еще не уловил связь между действиями Кики и ее рассказом.

– Как только она мне сказала, почему плачет, я сразу приступила к делу. Скоро я ей принесу деньги для организации похорон.

– Господа, вот что значит быть предприимчивой женщиной!

Фудзита кланяется Кики, та отвечает реверансом.

– Вы поняли? Самая великодушная женщина Парижа, Кики с Монпарнаса, наша королева, в обмен на беглый взгляд ей под юбку просит деньги для бедной прачки. Господа, ее киска – редкая штучка, практически полностью без волосков! Ради доброго дела, сколько вы готовы заплатить?

Первым отвечает Макс:

– Обычно я склонен платить мужчинам, а не женщинам. Но сегодня я сделаю исключение из правил. Однако, понятное дело, что у меня нет никакого, повторяю – никакого! – намерения смотреть под юбку представительницам женского пола.

Макс Жакоб достает из кармана несколько монет и протягивает их Кики.

– Спасибо, Макс, не беспокойся, я буду держаться подальше от тебя.

Кики поворачивается к остальным участникам застолья. В руках Мануэля, который все время на мели, неизвестно откуда появляется несколько монет. Кики подходит к нему, ставит ногу на стул и медленно поднимает юбку. Со своего места я ничего не вижу – и, честно говоря, испытываю стеснение. Все присутствующие в кафе смотрят на Кики. Макс начинает аплодировать, все присоединяются, кроме меня. Чтобы избежать еще большего смущения, я шарю в кармане, достаю несколько монет и кладу их на стол. Фудзита замечает мой жест и привлекает внимание Кики.

– Мой молодой друг-итальянец делает тебе предложение.

Кики оборачивается и смотрит на меня с любопытством.

– Я его никогда не видела. Фудзи, где ты его прятал?

– Это я их познакомил, – отвечает Морис. – Его зовут Амедео.

– Амедео, ты похож на порядочного человека, почему ты дружишь с Утрилло?

Я молчу, мне не нравится быть в центре внимания. Морис отвечает вместо меня:

– Знаешь, Кики, я тоже задаюсь этим вопросом.

Все смеются. Кики подходит ко мне.

– Похоже, теперь твоя очередь.

– Нет.

– Как нет? – Кики удивленно смотрит на меня.

– Вот деньги, возьми.

– Ты не хочешь взглянуть?

– Нет.

– Боже мой, Макс, он же не из твоих друзей?

Все снова смеются.

– Меня все уверяют, что нет, но я ни за кого не ручаюсь.

– Я могу подтвердить абсолютную гетеросексуальность моего друга, – уверенно говорит Мануэль.

– Я тоже, – поддерживает его Джино. – Просто Амедео очень застенчив.

Кики бросает на меня еще один взгляд и забирает деньги.

– Господа, извините, но мне нужно идти, похороны – это серьезная вещь, и чтобы они состоялись, я должна поспешить. Моя гладенькая киска за час должна еще собрать некоторую сумму. Может быть, хватит даже на черное платье для траура.

Кики удаляется к другому столику, где сидят одни мужчины.

Из-за своей застенчивости я часто кажусь глупым, бесхарактерным, высокомерным, холодным или безразличным. На самом деле я просто боюсь показаться неловким. Почти всегда я чувствую себя неуверенно. Все подумали, что мое беспокойство было вызвано бесстыдством Кики. В действительности я боялся оказаться в центре внимания всего кафе «Ротонда» и стать всеобщим посмешищем. Я не хотел выглядеть идиотом, который с волнением заглядывает девушке между ног, как подросток-онанист.

Застенчивые люди всегда показывают отсутствие стиля, в особенности когда, как в моем случае, они еще только находятся в поиске собственного. В этом и есть основная проблема. Стиль отличает тебя от массы и не дает ошибаться, даже если ты и ошибаешься, – потому что ошибка, какая-то конкретная ошибка, является частью твоей индивидуальности. Стиль заметен с первого взгляда. А у меня его нет.

Я погружаюсь в эти мысли, прогуливаясь по тротуару возле «Ротонды» с тосканской сигарой, приобретенной у Розалии. Вдруг мои размышления прерывают громкие голоса за спиной.

– Убери руки, мерзавец!

– Как это? Ты же поднимала юбку. И я тебе заплатил.

– На этом все и закончилось, идиот! Ты что думаешь? Что можешь продолжать?

– Это закончится тогда, когда я решу.

Я оборачиваюсь и вижу, что двое мужчин схватили Кики. Один из них активно ее лапает, другой прислонился к ней сзади и засовывает руку ей под юбку. Кики извивается, пытается вырваться, отталкивает мужчин, но у нее недостаточно сил. Они довольно крупные и к тому же пьяны.

– Отстаньте, подонки!

Прохожие видят эту сцену и остаются безучастными. Человеческий род отвратителен. Не столько из-за скверных людей, сколько из-за тех, кто видит, но ничего не предпринимает против таких насильников. Я не могу не вмешаться – но нужно понять, какую стратегию применить. Эти двое определенно сильнее меня и более привычны к дракам. Я должен действовать быстро и решительно.