Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин, заглядывая в «монитор». И луч, и медленно темнеющий край накопителя действительно были видны. Сармат покосился на так и не пригодившийся излучатель и растерянно пожал плечами. «А оно всё-таки понимает… если не речь, то какие-то термины. Или, может, картинки в мозгу. Странно. Оно должно видеть в сигма-диапазоне. А там всё по-другому…»

— Зеркало, — Гварза щёлкнул когтем по броне. — Для альнкита всё ещё нужно обзорное зеркало. Если вам с Вепуатом некогда с ним возиться, я возьму изготовление на себя. Так где шихта?

«Так он помочь хочет…» — Гедимин изумлённо мигнул. Желание дать Гварзе по шлему временно отступило, и ответил он почти миролюбиво:

— У меня тоже опыты. Делаю зеркало по технологии, доступной местным. Это небыстро. Дай мне время до завтра.

Гварза резко выдохнул в респиратор.

— По технологии… Так ты… Опять натащил на Равнину новшеств⁈ Цивилизаторство чешется⁈ Сколько раз тебе…

— Эй! — Айзек, смахнув последние защитные поля, вклинился между сарматами. — Кенен! Вы что, пяти минут спокойно побыть не можете⁈

— Кет тут строит зеркальную мануфактуру, — сказал, будто сплюнул, Гварза. — Впервые об этом слышишь, да? Тут вообще хоть кто-то его контролирует⁈

Гедимин угрюмо сощурился. «Ещё бы он всё это орал не прямо у реактора… Будет тут хранитель нервным… Ну вот что им всем опять не по нутру⁈»

— Гедимин, — Айзек осторожно тронул его за руку. — Что тут вообще происходит? Были странные вспышки по сигме… Вы перенаправили излучение?

Ремонтник кивнул на монитор.

— Луч идёт. Гварза пытался взорвать реактор. Возьми уже паяльник, запаяй ему шлем наглухо!

…Вепуат сочувственно хмыкнул.

— Ну, хоть не подрались. В этот раз… А что, хранителю Гварза настолько не нравится?

Гедимин стиснул зубы.

— Печь нагрелась. Пора сыпать шихту. Работаем!

…Тонкий пласт стекла повис меж двумя коваными штырями. Из рыжеватого он уже стал красным. Гедимин, перехватив штыри, развернул его другим концом кверху. Красное свечение тускнело быстро — сквозь открытые продухи тянуло холодным ветром, ускоряя остывание.

— Всё, — бросил сармат, опуская пластину в поддон. Его дно было отполировано так, что само в зеркала годилось — Гедимин сквозь попрозрачневшее стекло даже разглядел свой силуэт и отличил руки от туловища. Вепуат, между делом выкручивающий из остатков стеклянного расплава какую-то чашку, заглянул в поддон и негромко хмыкнул.

— Остыло. Когда раствор зальёшь?

— Когда отполирую, — отозвался Гедимин, выгребая из печи раскалённые дожелта камни. Среди них было два осколка с гравировкой — температуру они подняли на треть.

— Оно и так гладкое, — Вепуат, с сожалением посмотрев на остывшую печь, опустил чашку в пустой поддон. — Не успел сделать орнамент…

— Себя разглядывать — гладкое. Передавать данные в системе без искажений — нет, — Гедимин покосился на очередную никому не нужную посудину и пожал плечами. «Орнамент…» — ему на секунду стало неловко. «Да, поторопился я остудить горн. Но — мог бы и предупредить, что ему ещё нужно. Я бы подождал.»

— Гедимин, — Вепуат подобрал со стола один из формовочных черпаков и внимательно его рассматривал. — А если горячее стекло прижать к выпуклому рисунку — он же отпечатается?

— Ну да, — Гедимин заглянул в черпак, не нашёл там ничего выпуклого и озадаченно хмыкнул. — На пластичном — отпечатается. Я тут сточил неровности, где ты их нашёл?

— Я тут подумал, — сармат отложил черпак и покосился на остывающую чашку. — У местных мастерских есть клейма. Фирменные знаки. Нам тоже такой нужен. Тем более — технология у нас уникальная. Что-нибудь, чтобы всем было видно — что это и откуда.

Гедимин поморщился.

— Кому видно? Местным? Ты что, не слышал — нам запретили чему-либо их учить. Мне что, из-за стекляшек драться с Гварзой?

Вепуат криво ухмыльнулся.

— Я помогу, — пообещал он, глядя Гедимину в глаза. — Оно того стоит. Так что насчёт фирменного знака? Клеймо я сам вырежу — тут где-то были деревяшки.

Гедимин пожал плечами.

— Ну, режь «трилистник». Раз мы его всюду пихаем. Всё равно местные не знают, что он значит на самом деле.

«И всё равно все твои чашки и фляжки дальше печи не уйдут,» — закончил он про себя. «Отработаю производство зеркал и дутой посуды — и пущу все эти цацки на шихту.»

…«Жидкая молния» испарялась медленно. Гедимин видел, как она, слабо искря, стекает по змеевику конденсатора. Он смотрел на поверхность, постепенно из жёлтой становящуюся сероватой; через час все составляющие мифрила должны были осесть, распределившись по стеклу ровным слоем.

— Положить его в лужу раствора — было бы ровнее, — вслух подумал он. — Но испаряться будет с искрами. Будут пузыри, весь слой собьётся.

— Угу, — отозвался Вепуат, вынимая из тисков кусочек прокалённой древесины. На чёрной поверхности виднелся старательно вырезанный символ радиационной опасности.

— Теперь его на рукоятку… — разведчик перебрал выложенные на стол тонкие трубчатые кости, попробовал их пальцами на излом и отложил все, кроме одной. — И завтра можно будет опробовать. Это для крупных вещей. А на мелких… может, когтем выцарапать?

— Можно, — согласился Гедимин, думая о том, что к моменту переплавки у него наберётся много вторсырья. — Точка по центру, по кругу — три ломаные линии. Как растительный орнамент… Ты что там, бусины собрался клеймить?

Вепуат хмыкнул.

— Бусина бусине рознь… А вот если к горячему стеклу прижать кусок гзеша — полимер испарится, а краска останется?

Часть 16

11–16 дни месяца Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня — Сердце Пламени — Сфен Земли, город Тогот

11 день Кислоты, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

— Заряжается?

Айзек с любопытством заглянул в зеркало-«монитор».

— Долго ему ещё?