Обратный отсчет: Равнина - Токацин

же среагировало. А потом ветер сдул остатки,» — думал сармат, слушая, как воздушные потоки свистят в наушниках. Ветер над кратерами был сильнее обычного, и «трилобиты» выгибались дугой, лавируя против потока. Временами их сносило.

— Можно вставить детальку в один слой стекла, а сверху прикрыть вторым, — неожиданно сказал Вепуат, наблюдая за полётами «трилобитов». — Гладкий камешек или кость. Будет как в глазури.

Гедимин мигнул.

— Далось тебе это стекло, — пробормотал он, недовольно щурясь. — То зверьё, теперь вот это… Нас сюда не за этим послали.

— Я свою работу делаю, — отозвался помрачневший Вепуат. — У тебя есть куча новых биообразцов? Так тащи их сюда!

Гедимин снова мигнул и с трудом удержался, чтобы не отодвинуться — таким раздражённым он Вепуата давно не видел.

— Делаешь — ну вот и делай, — буркнул он, глядя поверх кратера на сетку светящихся линий. Ни кислотный дождь, ни обычный не смогли их погасить. Подземный город «фонил» по разломам, и озадаченному сармату временами казалось, что он забыл там твэл или даже целую сборку.

…Гедимин пошёл на хитрость — уверенным шагом направился к бронеходу, но, отойдя за лабораторный шатёр, резко развернулся и двинулся назад. Вепуата на виду уже не было, из его палатки доносились шорохи и похрюкивание.

«Так и знал,» — Гедимин, подойдя к лабораторному столу, тяжело вздохнул. Печь из плотного камня долго хранила тепло; три часа назад из неё выгребли кейек, даже убрали его с глаз, но и горн, и плавильный конус ещё были горячими. Гедимин покосился на трубки и штыри, уложенные на штатив. Металл остывал быстрее — о том, какие инструменты были в использовании, приходилось догадываться по свежим пятнам нагара и царапинам от попыток его счистить. «Делал небольшие предметы. Что-то узкое и длинное… что-то приплюснутое… а это что? Формы для бус? Мать моя пробирка…»

Горячие изделия обычно ставили на поддон и до остывания держали на столе — но Вепуат на виду, естественно, ничего не оставил. Гедимин заглянул под стол и беззвучно помянул спаривание «макак». «Всё-таки попортил шихту…»

В поддоне лежали три полуостывших сосуда — жёлтый с прозеленью, тёмно-фиолетовый и красно-рыжий. Все вместе легко умещались на сарматской ладони. Гедимин замерил толщину стенок и уважительно хмыкнул. «Три миллиметра. Долго он практиковался… Но зачем было портить шихту⁈»

— А… ты нашёл? — Вепуат, с шумом откинув полог, остановился на пороге. — Странно, правда? Оно меняет цвет при нагреве. Я думал, ксенофторид останется жёлтым, а его потянуло в зелень. А вот это было чёрным до первой тысячи градусов. Я думаю, если подогреть до второй, оно ещё посветлеет. Забавно было бы регулировать цветность. Да, вот эта примесь тоже…

Гедимин тяжело вздохнул.

— Что ещё ты не пихал в шихту?

— Надо у местных спросить про минеральные красители, — без тени усмешки сказал Вепуат. — И начать с Сэта. Нужно что-то термостойкое. А у них всегда жарко. Помнишь белые и чёрные узоры там повсюду? Если вот эти вещества добавить…

Гедимин навалился грудью на стол и подпёр голову ладонью. Пара мыслей вспыхнула в голове и тут же угасла. «Так, ладно. Процесс, похоже, неуправляем…»

— Только печь мне не взорви, — сказал он вслух. — Новую сам будешь строить. И — местным пока ничего не показывать. Ни единой бусинки. Ясно?

12 день Мрака, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня — Сердце Пламени

«Всё-таки асаан — жёсткий. Даже серебристый,» — Гедимин, отодвинув с запястья пластину брони, изучал тонкий красный рубец. Повреждение быстро затягивалось — это и была-то крохотная потёртость от неудачно повязанной нитки. Гедимин посмотрел на серебристую, на вид мягкую нитку и пожал плечами. «Не знаю, как Сэта носят это на теле. Разве что шерсть помогает. Или их кожу ничем не протрёшь.»

Прикрыв зажившую царапину, сармат перевёл взгляд на зеркальный монитор. Признавать эту конструкцию полноценным монитором и частью щита управления очень не хотелось, но выбирать было не из чего. Только такие штуки и могли донести какую-то информацию из активной зоны.

«Всё-таки разница есть,» — Гедимин посмотрел в верхний правый угол зеркала, в его центр и снова пожал плечами. «Небольшая, но есть. Между работой литейной станции и тем, что можно сделать вручную. И чем больше в цепи будет звеньев, тем заметнее она будет. Или… может, я плохой зеркальщик. Хотя плоское стекло не должно быть сложнее трубчатого обсидиана…»

— Гедимин, — Айзек, не закрывая за собой люк, спустился к монитору и с усмешкой приподнял ладонь в приветственном жесте.

— Показания в нор… — начал было сармат, но Айзек только отмахнулся.

— Знаю, что в норме. Были бы не в норме — я бы сюда не спустился. Так, посмотрел бы с края кратера.

Гедимин недовольно сощурился, но Айзек не обратил внимания. Он расслабленно плюхнулся на стул и снова усмехнулся.

— Вепуат заперся в твоём шатре. Выгони его оттуда и скажи — на выгул «трилобитов» у вас четыре часа. На пятом вы должны быть у кухни. Мальгес там с утра — отъедается перед походом. И не стошнит его — на сытый-то желудок по разломам…

Гедимин растерянно мигнул.

— Мальгес? Что, опять идти в столицу? Были же недавно.

Айзек хрюкнул.

— Что, уже не хочешь смотреть на Куэннскую технику?

Гедимин поморщился.

— Если бы её показывали! А на болтливых Броннов я смотреть не хочу. Их и тут, на холме, полно.

…Холм кишел стражами. Выглянув из-за шатра, Гедимин насчитал шесть посохов в прямой видимости. Он оглянулся на бункер, на каменные ангары и беззвучно хмыкнул. «Все охраняют полевые кухни. К жилым строениям никто не подойдёт. Тут хоть крейсер приземлится — из-за шатров даже не увидят. Чего им всем дома не сиделось? Пользы никакой, а аборигены без них спокойнее…»

Тёплое волокно прижалось к его виску. Гедимин тронул пальцем «нагретое» место — осторожно, стараясь не давить на щупальце ипроновым щитком.

— Следи за холмом, —