Обратный отсчет: Равнина - Токацин

сейчас он понял, кого тут не хватало. «А где Кайри? Он каждый раз маячил у ворот. Куда дели Бронна?»

— Не будем медлить, — сказал Шесек. — Хранящее Сердце ждёт!

Он, и правда, не медлил — шёл так быстро, как только может идти Скогн. Гедимин, как ни старался делать шаги поменьше, то и дело обгонял его — и налетал на выставленный локоть Айзека. «Он входит первым,» — жестами сказал Айзек на озадаченный взгляд. Гедимин, кивнув, замедлил шаг. Они уже миновали большую часть помещений; впереди виднелась арка, ведущая к реакторной шахте.

— А болтовни сегодня не будет? — тихо спросил Гедимин. — Такая спешка?

Айзек молча показал ему кулак и жестом велел заткнуться. Гедимин хмыкнул, но приказ выполнил. «Болтать нас звал Кайри. А его сегодня, похоже, нет. И с ним что-то нехорошее…»

— Айсиек и Дим-мин, жрецы малого Пламени, прибыли к Хранящему и Хранимому Сердцу! — услышал он голос Шесека. Скогн явно волновался. Гедимин, шагнув на узкую галерею, увидел его маленькую фигуру поодаль, метрах в пяти от сарматов. А ещё в пяти метрах по дуге галереи стоял, втянув руки в рукава и нахохлившись, седой Бронн.

«Живой,» — Гедимин облегчённо вздохнул. «Они тут не облучатся без скафандров? Ни тот, ни другой не боится, — видимо, не в первый раз.»

— Дим-мин и Айсиек, — зелёный световой блик скользнул по скафандрам сарматов, раздвоился и замер, упираясь каждому в грудь. Внутри гигантской живой линзы ярко горел радиационный «трилистник».

— Малое Пламя разгорелось в долине Эл-лид, — голос Кайшу, как и раньше, давил на кости, минуя уши, и от него поневоле становилось не по себе. — Такого не бывало со времен Куэннов. С тех пор, как вы его разожгли, каждый день мы видим двойной рассвет и слышим песню двух великих огней. Пламя знает, как вы оберегаете то, малое, и благодарит вас за это.

Гедимин машинально потянулся к шлему, но Айзек до хруста вцепился в его запястье, и сармат, изумлённо мигнув, опустил руку.

— Вы ещё не наполняли потоки? — спросила Кайшу и сама же ответила:

— Я помню, мастер Айсиек, ты говорил, что у этого Пламени слишком мало сил. Что нужно больше живого металла… Мы все хотим увидеть, как наполнятся потоки. Как новая сила напитает Сфен Земли.

— В ближайшее время мы поставим эксперимент, — отозвался Айзек. — Но я не обещаю, что это все заметят. Мощность ещё слишком мала.

«Трилистник» внутри линзы потускнел, сменившись очертаниями плато и низин Сфена Земли — и внезапно их захлестнуло багровое свечение.

— Недобрые вести мне приносят, — заметила Кайшу. — Многие в тревоге, и многие обижены. Старейшина Кайри…

Красный световой блик накрыл Бронна. Тот вскинул голову, обменялся с Шесеком сердитыми взглядами и посмотрел на линзу.

— Старейшина Кайри спрашивает — почему Скогнов пустили к самому Пламени, в его покои, а Броннов — только на границу очерченного круга? Почему Броннам не дают спуститься в пещеру?

Гедимин ошалело мигнул.

— Куда пускали Скогнов⁈ — вырвалось у него раньше, чем он успел обдумать услышанное. — Им всем нечего делать рядом с реактором. Кто их туда пустил? Ты?

Он повернулся к Айзеку. Сармат исподтишка показал ему кулак и поднял взгляд на живую линзу.

— Все, кто живёт в Элидгене, должны быть осторожны с Пламенем, — ровным голосом проговорил он. — Никто, кроме нас четверых, имеющих надёжную броню, не подходит ближе очерченного круга. Здесь нет никакой обиды.

— Мастер Шесек был допущен в святилище, — сказала Кайшу, подсветив Скогна красным лучом. Литейщик выразительно сморщил нос и бросил на старейшину Броннов насмешливый взгляд. Кайри нахохлился ещё сильнее.

— Мастер Шесек был допущен, а никто из Броннов — нет. Старейшина Кайри считает это обидой.

Гедимин фыркнул.

— Это не святилище, а опасный техно…

Айзек заехал ему локтем в бок и поднял взгляд на Кайшу.

— Никто не знал, что это обидит старейшину Кайри. Если он хочет, я отведу его в… святилище. Долго там находиться нельзя, и лучше бы так близко не подходить — но если это сочли обидой… — он выразительно пожал плечами.

Кайри выпрямился и смерил Шесека торжествующим взглядом, показав ему четыре оттопыренных когтя. Шесек поморщился и покосился на сарматов — как Гедимину показалось, с затаённой обидой.

— Мне приходит много тревожных вестей, — красное свечение внутри живого диска стало ярче. — И все они — из долины Эл-лид. Все рады, что новое Пламя зажглось, и все относятся к его жрецам с почтением. Но все очень растеряны и не знают, как быть. Прошло уже столько дней — а до сих пор в долине Эл-лид не было обрядов в честь Пламени. До сих пор никто не объявил его волю. Оно говорит с Пламенем Равнины, но некому перевести их речи. Оно кричало, будто от боли, равные Куэннам сбежались к нему в тревоге, но потом разошлись, и никто ничего не объяснил. Жители не умеют толковать волю Пламени — а жрецы как будто не хотят. Может, Пламя в гневе — на них или на стражей? Дим-мин, не сказав ни слова, напал на стража Гора, жестоко бил его, — чем Гор провинился перед Пламенем?

Красный блик остановился на сарматах. Гедимин изумлённо мигнул. «А чего я ждал — что таракан признается в убийстве⁈ Лживая тварь…»

— Гор не сказал, как отправил Скогнов на верную смерть? — он угрюмо сощурился на красное свечение. — Не сказал, как чуть не развязал войну, нет? Что с ним надо было делать — «спасибо» сказать⁈

— Гедимин прав, — Айзек сдержанно кивнул. — Мы не одобряем избиения. Но стражам не следует так настойчиво вмешиваться в наши дела. Из-за этого вышла драка с Гедимином. Перед Пламенем Гор не виноват ни в чём.

— Твои слова уменьшат мою тревогу, — отозвалась Кайшу. — А тревогу Броннов и Скогнов уменьшили бы ваши обряды. Работа жреца тяжела — но ведь и живущим рядом нелегко. Они