Девятихвостый Богатырь: Путь к бессмертию 1 - Евгений Покинтелица

— Предположим, что невесте в отвар добавили что-то ещё. Зачем? Неужели, чтобы вызвать сноходчество, и так она умерла? — спросила Голуба.

— Не думаю. Скорее уж, тут кое-что другое. Но перед тем, как мы пойдём проверять, я расскажу вам одну старинную легенду. Так вот. Жила-была дева юная, что влюбилась в хозяина неких земель. Да только простолюдинке не судьба его сердце завоевать. Так захворала с горя и слегла она, а после померла. Похоронили её в густой тенистой роще, которая была мила её сердцу. И однажды во время ночной охоты на могилу наткнулся господин, которого та дева любила. И нашёл он на могиле цветок столь прекрасный, что затрепетало его сердце.

— Очередные деревенские суеверия? — хмыкнул Ратибор, но под гневным взором Всемилы притих.

— Выкопал он цветок да повёз с собой. Но стоило рассветным лучам солнца коснуться цветка, как задрожал тот и начал увядать. Едва поспел господин укрыть его своим плащом. Отвёз он цветок в замок свой и посадил в самом тёмном углу, куда никогда не попадали лучи солнца. Спустя время он заметил, что сад его стал цвести пуще прежнего, а деревья плодоносить многократно. Будто кто-то работает там в тайне. И в ночи подкараулил господин того, кто это был. То оказался дух девы, что стал цветком. И так была она прекрасна, что тут же влюбился господин. Он ночи напролёт проводил со своей любимой, позабыв обо всём. Пока мать его не прознала да не вырвала лилию с корнем. Но не увял цветок. Топтала его мать ногами да не примяла ни один листочек. Лишь когда женщина в ярости швырнула цветок под солнечные лучи, тотчас он увял и вместе с ним и весь сад. Господин в гневе прогнал мать и попытался вернуть цветку жизнь, но было уже поздно. И когда слёг он от горя, похоронили его в той же роще, что и возлюбленную когда-то, а на могиле той выросли две могильных лилии.

— Какая трогательная история! — сказала Всемила, — Неужели ты думаешь, что и здесь случилось что-то подобное?

— Предполагаю. Но давайте-ка кое-куда наведаемся. Если я прав, то разгадка будет там.

— Почему звучит так, будто нам придётся влезть в теплицу? — спросил Ратибор, — Ты ведь в ту дверь собрался?

— Соображаешь, когда хочешь, — подмигнул ему Мирослав.

— Хозяин будет в гневе, если узнает, — вздохнул Зубр, — Ты точно уверен, что нам стоит туда идти?

— Да. Мы осмотрели все места, где мог бы прятаться монстр. Центральная теплица — единственное место, которое мне показалось подходящим, и при этом нас не пустили в одну из дверей. Уверен, там есть подземный уровень.

«Если бы только я мог использовать технику взора, уверен, именно туда сходились бы потоки живы от других цветков. Но увы.»

— Хорошо. Тогда за дело. Если попадёмся, валите всё на меня, — сказал наставник.

* * *

— Тут замок, — шепнул Брячислав, — Если ломать, то будет слишком шумно.

— Кыш, — отпихнула его Голуба, — Вам, мужикам, лишь бы сломать.

Она достала из кошеля отмычки и вскрыла замок так быстро, словно всю жизнь этим занималась. За дверью оказались ступени, ведущие под землю. Спустившись по ним, пятеро студентов и наставник обнаружили подземную теплицу, как и предполагал Мирослав. Вдоль стен в ней росли разнообразные грибы и корешки. Но никто даже не обратил на них внимания. Ведь посреди комнаты расположилось нечто, приковывающее взгляд.

Огромная бело-красная лилия в окружении множества мелких. Но основной цветок привлекал не только своими размерами. Ведь в центре, где должен был находиться пестик, оказалась верхняя половина человекоподобного тела. А если точнее — сотканная из растительных волокон женщина, причём довольно привлекательная. Её белая шелковистая кожа переливалась в тусклом свете ламп, принесённых с собой студентами. Массивная грудь была прикрыта алыми полосами, формирующими подобие платья. А вокруг расположились тычинки, больше напоминающие щупальца. Дева-цветок пустым взглядом смотрела куда-то прочь, но стоило свету появиться, как она тут же повернулась в его сторону. Глаза широко распахнулись, демонстрируя сплошную черноту, а из горла вырвался беззвучный вопль. Щупальца-тычинки тут же устремились к вторженцам.

Все бросились врассыпную, уклоняясь от атак.

— План на бой как обычно. Вы атакуете, я не вмешиваюсь, если только не прижмёт, — сказал Зубр.

— Цель статичная. Отвлеките её, а я постараюсь прикончить одним ударом, — крикнул Мирослав, призывая лук, — Мне нужно осмотреться и найти настоящее сосредоточие жизненной силы. Не факт, что цветок — основное тело.

— Да я просто спалю эту тварь! — ответил Ратибор, — К чему такие сложности?

— Не сметь! — вдруг разнёсся по подвалу голос Бажена, — Немедля уйдите отсюда!

— Он может быть под контролем чудовища, так что его слушать сейчас не стоит, — сказал Мирослав.

— Нет, стоит, если не хотите нажить себе проблем! — мужчина потряс в воздухе какой-то бумагой, — Я в своём уме, а это княжеский указ, по которому никому нельзя прикасаться к этому существу!

— Студенты! Слушай мою команду! Отступить! Немедля! — рявкнул Зубр.

Глава 23

Меньшее зло

Коли наставник сказал отступать, больше говорить было не о чём. Студенты быстро вернулись к ступеням и поднялись в верхнюю оранжерею.

— Проклятье, кто бы только мог подумать, что до этого дойдёт! — воскликнул Бажен, — Хотя стоило догадаться, когда ко мне явился такой состав молодых талантов.

— Господин Бажен, при всём уважении, я прошу вас объясниться, — обратился к нему Зубр.

— Уфф. Похоже, придётся. Хотя рано или поздно это случилось бы, так что пусть молодой княжич узнает всё сейчас, — мужчина вздохнул, — Существо, что вы видите здесь — порождение духа невесты одного из основателей нашего рода. Когда усадьба только была основана, дела шли тяжко. Многие редкие растения отказывались приживаться. От стресса молодая госпожа слегла, а потом умерла. На её могиле предок нашёл необычную лилию, которая пряталась от солнца под землю и вновь появлялась ночью. Диковину эту тот посадил в этой самой подземной теплице. К его удивлению, спустя время множество полумёртвых растений окрепли и наполнились жизнью. Более того, на поверхности также появились псевдолилии, вокруг которых рост растений улучшился.

— Вот оно что, — сказал Мирослав, — Эти цветы на самом деле отростки основного существа, которые распространяют её влияние. Поэтому у них более толстые стебли,