Топор отмщения - Эрл Стенли Гарднер

— Где ключи? — спросила Берта.

— Наверное, я уронил их на коврике, когда вынимал другуюсвязку из кармана.

Берта взглянула на Селлерса, а тот прошипел:

— Ах ты предатель!

В ту же секунду я почувствовал его железную хватку у себя назапястье. Блеснула сталь, и наручники защелкнулись на мне. Металл больноврезался в руку.

— Ладно, умник, я дал тебе шанс, а ты не захотел имвоспользоваться. Тебе нужно было все усложнить. Теперь будем играть по жесткимправилам. Давай, приятель, пошли наверх.

— Что ты в самом деле, — сказал я беспомощно. — Эти ключилежат там на коврике перед дверью и…

— А вот я только что заметил, что на тебе нет шоферскихперчаток. Что я за детектив. Пошли, приятель.

И мы пошли наверх. Я ничего не мог поделать. Перед дверьюБилли Селлерс встал на колени и обшарил ковер. Махнув с презрением в моюсторону, взял мои отмычки и вставил одну в замок.

— Ты собираешься войти без ордера на обыск? — сделал япоследнюю отчаянную попытку.

Но Фрэнка Селлерса было не так легко провести.

— Ты прав, черт побери, — ответил он. — Я собираюсь войтибез ордера на обыск. — И с этими словами он повернул ключ в замке.

Билли Прю сидела в кресле, как я ее оставил. Ее лицо былобелое как бумага. Селлерс быстро оценил ситуацию; прошел к столу и спросил:

— Это твои перчатки, Лэм?

— Я не отвечаю ни на какие вопросы, — сказал я. Селлерс взялключи от моей машины:

— Ключи и перчатки послужат уликой для суда. Билли, соберитевещи. Вы едете с нами. Дайте мне посмотреть вашу руку.

Он взял ее руку. Я ничего не мог поделать, даже если был быв состоянии предупредить ее. Через полсекунды она вскрикнула и дернулась отболи, когда на ее запястьях захлопнулись стальные наручники. А затем меня иБилли сковали вместе одними наручниками.

— Ну, хорошо, маленькая мисс Убийца, и вы, мистерСоучастник, — сказал Фрэнк Селлерс сурово, — мы вам покажем что к чему,маленькие птички.

Берта переводила взгляд с меня на Селлерса и обратно:

— Послушай, Фрэнк, предположим…

— Ничего не поможет, — отрезал он.

— Но, Фрэнк…

— Заткнись. И на этот раз мы все поедем в моей машине.

Селлерс задержался ненадолго, чтобы проверить, подходят лимои ключи к машине агентства. После этого он загрузил нас всех в полицейскуюмашину, включил сирену, и мы поехали. Это было то еще местечко, чтобысосредоточиться, но я знал, что мне надо думать, и думать быстро. К томувремени, как мы приедем в полицейское управление, будет уже поздно.

Сирена завывала, освобождая нам дорогу, и наша машинанеслась на огромной скорости. Мы проскакивали перекрестки без остановки. Яуспел прочесть название улицы, по которой мы в этот момент проезжали, — этобыла Мантика-стрит. Немного впереди по левой стороне я заметил шикарный отель,перед которым стояло несколько такси. Водители с любопытством посмотрели нанашу машину, и мне бросился в глаза перебитый нос одного из них.

Следующей улицей оказался бульвар Гарден-Виста, и ФрэнкСеллерс стал поворачивать.

— Фрэнк! — закричал я, но он даже не повернул головы. Шинывзвизгнули на повороте.

— Фрэнк, ради Бога, остановись!

Что-то в моем голосе все-таки привлекло его внимание,заставив снизить скорость.

— Что там такое на этот раз?

— Убийца Руфуса Стенберри.

— Она сидит здесь.

— Нет, нет, Фрэнк! Ради Бога, остановись у тротуара и даймне все объяснить, пока он не исчез.

Он колебался.

— Фрэнк, пожалуйста, — сказала Берта.

— Черт с ним, — сказал Фрэнк. — Это его очередная выдумка, иты это отлично знаешь. Он ведь у нас быстро соображает.

— Черт бы тебя побрал! — закричала Берта. — Немедленноостанови машину у тротуара!

Селлерс с удивлением воззрился на нее. Наклонившись вперед,Берта повернула ключ зажигания, вытащила его и высунула руку в окно. Моторзаглох. Машина по инерции доползла до тротуара, поскольку Фрэнк повернул руль.

Селлерс сидел совершенно неподвижно, его лицо побелело отгнева. Через несколько секунд к нему вернулся дар речи:

— Очень хорошо. Я задержу всех троих. Берта повернулась комне:

— И не надейся, что он этого не сделает. Если у тебя естьчто сказать, то говори, и я чертовски надеюсь, что у тебя действительно естьчто сказать.

Я положил левую руку на плечо Фрэнку. Правая была сковананаручниками с Билли Прю.

— Послушай, Фрэнк. Я совершенно чист. Я все думал, какорудие убийства могло попасть ко мне в машину. Я мысленно проверил каждый свойшаг за эти дни. Его просто не мог бы подложить никто из тех, кто знал, чья этамашина, и подстраивал мне ловушку, если, конечно, Билли не предала меня — а яне думаю, чтобы она меня предала. Есть еще лишь один способ, благодаря которомуоружие могло оказаться в моей машине.

Теперь Селлерс начал прислушиваться.

— Послушай, Фрэнк, я делаю это для тебя и для всех других.Ради всего святого, не сажай нас за решетку и не сообщай в газеты, а то потомты не сможешь смотреть никому в глаза.

— Не беспокойся обо мне. Расскажи лучше об орудии убийства.

— В мою машину его мог положить только человек, которыйпонятия не имел, кому принадлежит эта машина.

— Глупости, — сказал Селлерс.

— И была только одна возможность это сделать, — продолжал я.— И это произошло потому, что моя машина оказалась удобным и доступным местомдля убийцы. Это могло случиться только в тот момент, когда моя машина былаприпаркована около «Встреч у Римли». Я хотел быть очень ловким и втиснул своюмашину перед другой в надежде, что она не уедет до меня.

Но водитель этой машины был не таков: он просто поставилсвою машину на малую скорость и вытолкнул мою в зону, где останавливаютсятакси, и уехал. Когда я вышел, какой-то таксист чуть не избил меня за это. Иэтот же таксист сидел в машине перед входом в тот отель на Мантика-стрит. Отельэтот находится в нескольких кварталах отсюда. Видимо, это его обычное местостоянки. А ручка этого топора была отпилена так, чтобы поместилась в дамскойсумочке.

— И какое все это имеет отношение к тому, что случилось? —спросил Селлерс.