Вундеркидз. Вилдвудская академия - Жаклин Сильвестр

– Что случилось? – раздался испуганный голос профессора Сорайи Кэмден.

Ника бросилась к Эмбер, но та уже заметалась по студии, разбрасывая мольберты, раздирая в клочки рисунки и истерически рыдая. Ника пыталась обнять ее, звала по имени, однако Эмбер крушила все подряд. Профессор Кэмден все же сумела в конце концов обхватить ее со спины и остановить.

– Деточка, успокойтесь, – увещевала она, но Эмбер билась в ее руках, словно пойманная рыбка.

То ли профессор Кэмден успела вызвать охранников, то ли они сами заметили беспорядки через камеру видеонаблюдения – так или иначе, в этот момент в комнату ворвались два охранника-здоровяка в обычной черно-красной форме, оттеснили Нику и преподавательницу в сторону, схватили Эмбер с обеих сторон и попытались утихомирить.

– Осторожнее, ей же больно! – кричала Ника.

Остальные студенты ошарашенно жались по стенам. Никто, кроме Ники, находившейся всего в нескольких шагах, не заметил, как один охранник вытащил из кармана шприц и отработанным движением вонзил иглу Эмбер в плечо. Эмбер еще несколько раз дернулась, но потом руки у нее вяло повисли. Ника застыла в ужасе.

– Что вы с ней сделали? – зашипела она на охранников сквозь стиснутые зубы.

– У нее паническая атака, мы ввели ей успокоительное. Стандартная процедура, – ответил охранник повыше.

– Не волнуйтесь, она поправится, – равнодушно произнес охранник пониже, обращаясь к классу. Охранники подхватили Эмбер под мышки и легко понесли ее хрупкое тело. Ника бросилась было следом, однако третий охранник, возникший на пороге, преградил ей путь.

– Ее доставят в клинику. Продолжайте занятие, – холодно скомандовал он.

Пришлось Нике вернуться за мольберт, который уже успели поставить на место. Расстроенная преподавательница попросила испуганных натурщиков вернуться на подиум. Она заверила студентов, что у Эмбер все будет хорошо и что в стрессовых ситуациях у людей часто случаются панические атаки.

Ника ужасно расстроилась и даже не могла рисовать. Перед глазами у нее стояла страшная сцена – измученное лицо Эмбер, сведенные запястья и бурные слезы. Ника никак не могла выбросить эту картину из головы, не могла думать ни о чем, кроме того, что после урока первым делом побежит проведать Эмбер.

* * *

Ворвавшись в клинику, Ника попросила вызвать медсестру, и минуту спустя сестра Смит открыла дверь своего кабинета. Было видно: она рассержена тем, что ей помешали.

– Я хотела узнать, как дела у моей подруги Эмбер… – запыхавшись, проговорила Ника.

Великанша смерила девушку взглядом и не сдвинулась с места.

– Эмбер отчислили, – равнодушно объявила она. – У нее нервный срыв, ее временно исключили, пока состояние не улучшится.

Сестра Смит попыталась закрыть дверь, но Ника всунула в проем ногу.

– Как это – временно исключили? Она не сделала никому ничего плохого! – возмутилась девушка.

Гигантская медсестра с удивлением поглядела на ногу Ники – видимо, она не привыкла, чтобы ей перечили. Но улыбнулась.

– Может, еще успеешь попрощаться. – Она умолкла. – Если бегом, конечно, – добавила женщина и, отодвинув Нику от двери, быстро ее захлопнула.

Девушка со всех ног бросилась в «Чедберн».

Она взбежала на холм. В боку у нее кололо, в горле саднило от мороза. Собрав последние силы, поднялась по лестнице на третий этаж, добежала по коридору до комнаты Эмбер – и обнаружила, что там уже пусто. Винтажные политические плакаты Эмбер, флаги Тибета по стенам и гигантские подставки для благовоний исчезли вместе с остальным ее имуществом.

Спонсоры «Чедберна» слыли большими поклонниками современного искусства, так что мебель в общежитии имела в основном сложные геометрические очертания и была покрыта ярким минималистическим узором. Ее сейчас и разглядывала печальная Ника. Даже кровать уже была застелена чистым бельем. Ника в совершеннейшем потрясении опустилась на покрывало. Прежде всего, она никак не могла понять, из-за чего у Эмбер случился нервный срыв. Неужели она, Ника, не заметила его первых признаков? Еще несколько дней назад Эмбер была в прекрасном настроении, а буйствовать вообще не в ее характере. Неужели за нервный срыв исключают из школы? И если это только временно, почему подруга забрала с собой все свои вещи? И даже не попрощалась?

А еще Ника не могла взять в толк: у Эмбер случился нервный срыв, ей поставили диагноз, исключили ее из школы и освободили ее комнату – и все произошло за каких-то три часа.

Посидев еще немного в бывшей комнате Эмбер, Ника спустилась по лестнице в общую гостиную «Чедберна» с ее авангардистским интерьером. И как назло наткнулась на компанию Зака и Вайолет, которые расселись на красных диванах в форме губ. Девушка хотела просто пройти мимо, но стоило парню ее заметить, как он поднялся ей навстречу.

– Так это правда? – спросил он. Изумрудные глаза смотрели озабоченно. Ника кивнула и отвела взгляд. Его свита сидела рядом и все слышала, а Вайолет смотрела на нее исподлобья – не хватало еще сейчас расплакаться.

– Скверная история. Ты, наверное, очень огорчилась, – проговорил Зак и вдруг протянул руку и ласково погладил Нику по плечу.

– Ну, ее только на время исключили, – Ника старалась говорить уверенно.

Парень сочувственно кивнул, однако в глазах у него читалось подтверждение ее собственных опасений: временные исключения в Вилдвуде не такие уж и временные.

С дивана раздался гнусавый голосок Вайолет:

– Зак, дорогой, неужели тебе интересно? Еще бы ее не вышвырнули, она же буйная!

Девушки из ее свиты усердно кивали в знак согласия.

– Не знаешь – лучше молчи! – бросила Ника.

– Да я же там была и все видела! – протянула Вайолет, вытаращив глаза. – Она была вылитая бешеная лиса – так и металась по классу! Чудо, что никто не пострадал! – Вайолет злобно усмехнулась. Свита только поддакивала.

– Дура ты, Вайолет, – устало сказала Ника. У нее уже не было сил спорить с этой девицей, от одного ее имени – Вайолет – во рту становилось гадко. – С Эмбер что-то стряслось! – попыталась объяснить Ника Заку, хотя и сама не понимала, что именно произошло, и это ее ужасно злило.

– Ну так организуй демонстрацию протеста, – съязвила Вайолет, окинув Нику холодным презрительным взглядом.

– Возьму и организую, – сердито ответила Ника.

– Вот и отлично, может, тебя тогда тоже исключат. Чем меньше психанутых нищебродов на стипендии, тем лучше! – процедила Вайолет, и ее свита разразилась мерзким хихиканьем. Зак мгновенно повернулся к ним.

– Вайолет, – громко и спокойно объявил он, – я в жизни не видел такой тупой и мелочной твари, как ты. Я больше не желаю с тобой встречаться и даже разговаривать и, честно говоря, думаю, что тебе вообще стоит помалкивать, пока не научишься говорить по-человечески.