Вундеркидз. Вилдвудская академия - Жаклин Сильвестр

– Ника…

– Не надо. – Ника предостерегающе подняла руку. – Не хочу об этом разговаривать и не допущу, чтобы это испортило нам каникулы.

Ощущение падения стремительно вытесняла ярость. Ника вдруг поняла, что сыта этим по горло – играми, парнями, враньем, драмами, интригами, от которых в Вилдвуде, похоже, было никуда не деться. Она хотела просто увидеться с мамой и весело провести Рождество с лучшим другом. К счастью, у них с Тристаном ничего серьезного не было, вот и отлично, она легко это переживет. Ярость – очень сильное и бурное чувство, с ней справиться проще, чем с тоской и разбитым сердцем, поэтому Ника сразу позволила ярости взять верх.

Девушка глубоко вздохнула, и боль в животе стала тише. Интеграл хотел утешающе потрепать ее по плечу, но вместо этого довольно сильно похлопал по спине, будто она поперхнулась. Ника улыбнулась.

– Все нормально, честное слово.

Тут она увидела, что по дороге катит большой оранжевый джип, чуть не зацепивший по пути несколько легковушек. Она покосилась на Интеграла: тот при виде джипа, который бросало из стороны в сторону, испуганно вытаращил светло-голубые глаза.

– Пристегнись обязательно, – посоветовала Ника. – Поедем с ветерком.

* * *

Через три часа они входили в квартиру Сони. Ника внимательно следила за парнем: не отразится ли на его лице потрясения или разочарования. Но ничуть не бывало – ни убогое жилье Сони, ни ее похмельный вид его совершенно не удивили. Видимо, в приемных семьях Интегралу бывало и похуже. Когда Саймон рассматривал квартиру, его лицо не выражало ничего, кроме радости. Хотя легкая зеленоватая бледность еще не сошла – за три часа бешеной езды беднягу сильно укачало. Однако он уже почти пришел в себя.

В квартире стало заметно чище. Дарья повесила на окна рождественские гирлянды, вытащила почти все пустые бутылки, а садовую статуэтку отмыла, и та оказалась молочно-белой.

На новом месте Интеграл устраивался целый час – он собирал свои гаджеты, подключал их, а потом сел на диван с ноутбуком на коленях и принялся сосредоточенно барабанить по клавишам. Дарья отправилась в магазин, а Соня – спать.

– Что ты делаешь? – спросила Ника, устраиваясь на диване рядом с Интегралом. На темном фоне небольшого экрана мелькали буквы и цифры.

– Ищу адрес и телефон Эмбер, – отмахнулся Интеграл.

Перед отъездом из Вилдвуда Ника ходила в канцелярию, но там ей отказались давать адрес подруги, многословно сославшись на школьную политику конфиденциальности и сохранности личных данных. А номерами телефонов Ника и Эмбер так и не обменялись – какой смысл, если в Академии мертвая зона, а живут они в соседних зданиях?

– В «Желтых страницах» смотреть не пробовал? – вызвалась помочь Ника. Интеграл бросил на нее изумленный взгляд, потом снова забарабанил по клавишам.

– Знаешь, я вообще-то неплохой хакер, – ехидно улыбнулся он. – Так что изучать твои «Желтые страницы» – ниже моего достоинства.

Ника на опыте убедилась, что Интегралу по силам отключить школьную сигнализацию, потому что он давным-давно взломал все коды, и знала, что он придумал, как сделать так, чтобы его мобильник пробил мертвую зону. Однако она совершенно не представляла себе, как далеко простираются «хакерские способности» Интеграла. И потому всегда верила ему на слово, когда парень хвастался.

– Ну и как все это поможет найти человека? – поинтересовалась она.

– Ну, я попробовал найти ее телефон в базе данных «Вилдвуда», но не смог, там слишком мощный брандмауэр, пришлось бы сто лет возиться, – деловито пояснил Интеграл. – Поэтому нашел школы, где она училась раньше, и вот сейчас как раз просматриваю их базы данных.

– Здорово, – серьезно проговорила Ника. Интеграл снова нахмурился, лоб у него стал как мятая бумага.

– Странно… – пробурчал он скорее себе, чем Нике.

– Что? – испугалась та.

Интеграл все барабанил по клавишам.

– Помнишь, ты говорила, что директор упоминал, якобы у Эмбер было какое-то душевное расстройство? – спросил Интеграл, подчеркнув последние слова. Ника кивнула. – На той неделе я нашел ее страховку, – признался Интеграл. Ника неодобрительно глянула на него, но парень продолжал: – Там не было никаких сведений о психиатрических обследованиях, никаких врачебных рекомендаций – ничего о том, что у нее возникали жалобы по этой части. – По его голосу было понятно, что ему и самому неловко за свое любопытство.

– Ну и что? – поторопила его Ника.

– А вот в базе данных ее последней школы есть записи и о нервных срывах, о вспышках агрессии, и о курсе лечения у психиатра, – сказал Интеграл.

Ника смотрела на парня, не понимая, о чем это он.

– Странно!

– Что тут странного? Интеграл, объясни уже наконец! – рассердилась Ника.

– Месяц назад ее документы были отредактированы, – проговорил Интеграл.

Ника оторопела.

– Зачем редактировать документы ученика уже после того, как он ушел из школы? – недоумевала она. – Может быть, у них была просто реорганизация системы данных – как ты считаешь?

– Именно это меня и интересует. Я не вижу, что именно изменили, вижу только, что файл редактировали, – сказал Интеграл, потом схватил лежавшую на столе бумажку и что-то на ней написал. – Вот ее телефон. – Саймон сунул листок Нике. – Позвони ей, пожалуйста, а то я слишком нервничаю.

Ника вздохнула, взяла с дивана мобильник Интеграла и набрала номер. Послышались гудки.

– Алло? – ответил женский голос.

– Э-э… здравствуйте, – запинаясь, пробормотала Ника. – Меня зовут Ника Мейсон, я подруга Эмбер…

Молчание.

– Можно… можно с ней поговорить? – робко спросила Ника.

Молчание все длилось, и Ника уже подумала, что связь прервалась.

– Где вы познакомились? – спросила вдруг женщина. Голос у нее был усталый и нервный.

Наверное, это ее мама, подумала Ника.

– В Вилдвудской академии, мы были в одном классе, – вежливо объяснила она. – Я хотела узнать, как у нее дела.

Снова молчание.

– Эмбер сейчас не может подойти к телефону, – сказала наконец женщина. В ее голосе звучали одновременно гнев, сожаление и неуверенность.

Интеграл встревоженно смотрел на Нику. Он наклонил голову к трубке, чтобы послушать, что там говорят.

– А когда можно будет позвонить? Видите ли, мы с Интегралом – это наш с Эмбер общий друг – очень хотели бы повидаться с ней. Мы сейчас в Лос-Анджелесе, приехали на зимние каникулы, – приветливо защебетала Ника. Именно таким тоном просят у родителей разрешения посидеть в гостях подольше.

В трубке вздохнули.

– Она в реабилитационном центре.

– А ее можно там навестить? – не сдавалась Ника, хотя по тону собеседницы было ясно, что эта просьба, скорее всего, не слишком уместна. Интеграл глядел на нее полными надежды голубыми глазами.