Хозяйка Шварцвальда - Уна Харт

лепешку или горсть зерна могли запросто перерезать глотку, поэтому он теперь старался лишний раз не высовывать нос на улицу.

В отличие от горожан, вместе с Фаустом и Мефистофелем он каждый вечер наслаждался отличным вином и изысканными кушаньями. Пришлось признать, что и от демона в услужении есть какая-то польза. Нежные перепелки, фаршированные инжиром, ароматный сыр, свежие, точно вчера сорванные с дерева персики… Но Доктор ел мало, а оттого сильно похудел и был сам на себя не похож.

– Съешьте перепелку. – Кристоф заботливо придвинул к господину блюдо. – Вы так себя измучаете.

– Они сковыривают белую краску со стен церквей, – Фауст говорил тихо, обращаясь явно к Мефистофелю, а не к Вагнеру. Демон притворился, что ничего не услышал. – Смешивают с водой и выдают за молоко. Овса осталось всего ничего. А мы тут обжираемся, как свиньи. Чем мы лучше этого мерзавца фон Лейдена?

– Не мы выставили отсюда всех католиков и лютеран, – беззаботно ответил Мефистофель, накладывая себе овощи. – Не мы объявили себя пророками и разозлили войско епископа. Да и я бы на твоем месте так не волновался, Иоганн. В городе есть парочка ловкачей, что промышляют в соседних деревнях. Не пропадут.

– Я хочу, чтобы ты накормил их.

То, с каким нажимом Фауст это произнес, подсказало Кристофу, что разговор ведется не в первый раз. Мефистофель вздохнул и откинулся на стуле, переплетя перед собой пальцы.

– Почему я должен это сделать?

– Потому что я приказываю тебе! – Фауст неожиданно трахнул кулаком по столу так, что вся оловянная посуда на мгновение подлетела, а Кристоф вздрогнул. Он мог пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда Доктор повышал голос.

– Я с радостью исполню этот приказ, накормив тебя. Достану лучшее вино, свежайшие фрукты, даже чесночную колбасу, хотя я терпеть не могу ее запах. Потому что мы подписали соглашение. А с этими бродягами я соглашения не подписывал. Пакт так не работает, Иоганн. Ты можешь просить все, что угодно, но только для себя.

– Господин, а вы сами не можете наколдовать? – робко поинтересовался Кристоф. – Вы же создавали всякие кушанья в Эрфурте.

В тот раз он видел своими глазами, как прямо из стола лилось вино. Деревянные ножки оплетала виноградная лоза, поднимаясь все выше и выше… Но Фауст отмахнулся:

– Это иллюзия. Наколдованными пирогами сыт не будешь. Людям только кажется, что они едят, а на деле животы остаются пустыми.

– Всяко лучше, чем мучиться от голода, – заметил Кристоф. Он предпочел бы ощутить у себя во рту сочный персик, даже если тот так и не доберется до желудка.

– Нет. Мы сделаем кое-что получше.

То, как это прозвучало, Кристофу не понравилось. Еще больше ему не понравилось, когда Фауст произнес вслух то, что задумал.

– Мы полетим на плаще за городские стены и украдем зерно у солдат. Но я для таких приключений стар, так что мне понадобится твоя помощь.

– Да вы с ума сошли! – ужаснулся Кристоф.

– В кои-то веки согласен с этим идиотом, – заметил Мефистофель.

– А если нас поймают?

– Улетим.

– А если в нас будут стрелять? Вы-то останетесь невредимы, у вас Пакт, а если они в меня попадут?!

Но Фауст был тверд в своем решении.

…В обычные дни Кристоф любил летать на плаще. Хотя поначалу было страшно, постепенно он привык, и страх сменился восхищением. Ему нравилось любоваться с высоты зеленой шерстью леса и сверкающими лентами рек. Воздух наверху был свежим и прохладным.

Но этой ночью он впервые не получил ни малейшего наслаждения от полета. Не радовало даже то, что с ними не было докучливого демона. Мюнстер внизу был тих и темен. Несколько часовых с факелами вяло двигались по улицам. Зато за пределами городских стен мир был залит огнями. Кристоф насчитал около сотни костров и сбился со счету. Белоснежные стены шатров напоминали неприступные скалы. Создавалось впечатление, что за пределами Мюнстера живет еще один город, куда более процветающий и мощный. Он гудел, как пчелиный улей, бряцал оружием и щерился дулами аркебуз.

– Как мы узнаем, куда приземлиться? – шепотом, как если бы тут, наверху, их мог кто-нибудь услышать, спросил Кристоф.

– Я уже знаю куда.

– Когда успели? – Он прикрыл рот рукой. – Вы что, уже летали сюда один? А если бы вас кто-то заметил?

Доктор усмехнулся. Интересно, это Пакт делает людей такими беспечными?

– Мы спустимся у обоза с зерном. Я отвлеку стражу, а ты сгрузи на плащ как можно больше мешков.

– А плащ сможет поднять как можно больше мешков?

Фауст задумался.

– Сбросим лишнее, если потребуется.

Они мягко приземлились в темноту поодаль от жилых шатров. Кристоф разглядел две телеги, груженные мешками, под охраной пары стражников с аркебузами. Он рассчитывал, что в этот час они будут сонными, но ничего подобного: солдаты азартно бросали кости, временами поглядывая на мешки, точно те могли сбежать. Кристоф и Фауст стояли всего в сотне локтей от них, так что, если бы игроки прислушались, они различили бы шорох листьев под подошвами сапог.

К счастью, Фауст не дал им такой возможности. Он взмахнул рукавами, и оба парня немедленно подняли головы, вслушиваясь. Один толкнул другого в плечо и показал куда-то в противоположную сторону.

– Стоять! – крикнул он и, подскочив, побежал в темноту. Второй последовал за ним. Кристоф не видел, какую иллюзию придумал для них Доктор, но знал, что скоро миражу придет конец. Торопливо он расстелил красный плащ перед телегами. Давненько он не поднимал ничего тяжелее собственного сапога! Хотя Кристоф всегда считал себя крепким малым, мешки были словно камнями набиты. Ругая себя за слабосилие, он кое-как переволок две штуки на плащ. Третий мешок развязался у него в руках, и часть зерна высыпалась на землю. Еще два – и места на плаще почти не осталось. Фауст схватился за шестой, но Вагнер его остановил.

– Не взлетим! – громким шепотом предупредил он.

Немного поколебавшись, Фауст кивнул. Вдвоем они кое-как устроились между пыльными мешками. Доктор произнес заклинание, и углы плаща затрепыхались, но сам он остался лежать на земле, придавленный неподъемным грузом. Без колебаний Кристоф столкнул один мешок на землю, и плащ стал медленно подниматься в воздух.

Хотя затея Доктора увенчалась успехом, полет с четырьмя мешками зерна стал самым страшным в жизни Кристофа. Плащ летел определенно не как обычно и часто кренился вбок, так что Вагнеру удавалось держаться на месте, только вцепившись обеими руками в ткань. У самого дома плащ сдался и резко пошел вниз – слишком резко, по мнению Кристофа! Он хотел спихнуть еще мешок, но Фауст остановил его резким жестом.