Шопоголик и Рождество - Софи Кинселла

– Боюсь, всех лам уже раскупили, – любезно отвечает Ивонн, надевая очки. – Мне очень жаль.

Раскупили? Да как же так? Вот же он, болтается прямо перед моим носом.

– А вот этот можно взять? – вежливо спрашиваю я, кивая на него.

– О, – хмурится она. – Боюсь, что нет. Это рекламный образец.

Я смотрю на нее в замешательстве.

– Но ведь все остальные уже распроданы.

– Верно, – кивает она. – Я ведь так и сказала. Всех лам уже раскупили.

– И… последний не продается?

– Это рекламный образец, – медленно и с нажимом произносит она. – Рекламный.

– Не понимаю. – Я стараюсь сохранить спокойствие. – Если шариков в продаже больше нет, зачем же вам их рекламировать?

– Потому что это часть нашего ассортимента, – улыбается продавщица. – Притом очень популярная.

– Но купить ее нельзя! – вскипаю я. – Все шарики распроданы. Получается, вы вводите покупателей в заблуждение. Приманиваете их и ничего не предлагаете. Торчите тут, как мираж в пустыне. Играете на человеческих чувствах! Разве это хорошо? Разве это… гуманно?

Тут я понимаю, что повысила голос, и на меня уже оглядываются. Да и у Ивонн улыбка застыла на губах.

– Боюсь, лам больше нет, – терпеливо начинает она разговор сначала. – Возьмите шар с черепахой. Посмотрите, какие симпатичные блестки! Тоже очень популярная елочная игрушка.

Быстро покосившись на черепаху в блестках – жалкое подобие ламы, – я снова перевожу взгляд на Ивонн. И несколько секунд стою молча. Видит бог, я не мстительный человек, но Ивонн с этими ее золотыми очками и синдромом вахтера меня допекла.

– А можно мне хотя бы просто взглянуть на ламу? – спрашиваю я, помолчав.

Ивонн хмурится, но вроде как причин мне отказывать нет, и, наконец, она соглашается.

– Конечно, можно. – Женщина снимает шар с гвоздика, кладет его на прилавок передо мной и повторяет: – Как я уже говорила, все шары, к сожалению, распроданы.

– Разумеется, – отвечаю я, пародируя ее любезный тон. – Я прекрасно понимаю, что все шары распроданы, и этот вы продать мне не можете, хотя он уже у меня в руках. Все очень логично.

Ивонн не отвечает. И, бросив на нее быстрый взгляд, я сразу понимаю – отныне мы враги.

– Ах, какая прелесть, – щебечу я, поглаживая серебристую гриву. – Очень красиво. Просто интересно, а крепко эти прядки держатся?.. – И, запустив пальцы в завитки, резко дергаю. В пальцах у меня остается серебристая прядь, и я ахаю в притворном ужасе. – О нет, я его испортила. Какая я неловкая!

– Что? – Ивонн пытается выхватить у меня шарик, но я отдергиваю руку и широко раскрываю глаза.

– Ужасная неприятность! Очень извиняюсь. Ну раз шарик испорчен, вы уже не сможете использовать его как рекламный образец, и мне придется его купить, чтобы возместить ущерб. – Я невинно хлопаю ресницами. – Конечно же, за полную стоимость. Я настаиваю.

– А по-моему с шариком все в порядке, – вклинивается в разговор пожилая леди, пару минут назад остановившаяся у прилавка. Но мы с Ивонн не обращаем на нее внимания. Это наш поединок, и посторонние нам не нужны.

– Сколько стоит? – Я лезу за кошельком, но Ивонн не отвечает. Подняв голову, замечаю, что глаза ее победно блестят, и меня начинают одолевать сомнения.

– Что вы, я ни за что не стану продавать испорченную вещь, – отвечает она, улыбаясь мне еще шире, чем раньше. – Боюсь, придется убрать шар с витрины. Будьте добры, отдайте. Не хочу, чтобы сломанное украшение бросало тень на все остальные товары.

Ивонн протягивает руку, я меряю ее взглядом, пытаюсь придумать достойный ответ, но в итоге все же неохотно отдаю шар.

– А как по мне, шарик в полном порядке, – не унимается пожилая леди, но ни я, ни Ивонн и ухом не ведем. Поверить не могу, что она меня перехитрила.

– А нельзя мне купить его как бракованный товар? – делаю последнюю попытку я. – Вы ведь брак наверняка не выбрасываете, верно?

– Но шарик не бракованный! – растерянно увещевает нас пожилая леди.

– Распродажа бракованных товаров будет в июне, – заканчивает нашу беседу Ивонн. – Подробности смотрите на моем сайте.

Она кладет шар в коробочку и для верности обматывает ее скотчем, глядя на меня с торжеством.

– Ладно. Что ж, счастливого Рождества, – убито говорю я, надеясь, что она сможет расшифровать подтекст: «Хотя вы его и не заслужили».

– И вам того же! – безмятежно отвечает она, явно подразумевая: «Я выиграла, и мне плевать, что вы обо мне думаете». А затем оборачивается к пожилой леди. – Чем я могу вам помочь?

Бросив на нее последний уничтожающий взгляд, я разворачиваюсь и ухожу. Ну и жестокая же штука рождественский шопинг. Просто битва не на жизнь, а на смерть!

Расстроенная, я плетусь прочь и уже хочу написать Дженис, спросить, где она, как слышу ее веселый голос:

– Бекки, вот ты где. Отличные новости, солнышко! Я заказала копченого лосося, купила пирожки и взяла нам попробовать праздничный бренди!

Она с гордостью демонстрирует мне два маленьких стаканчика, и я рывком выхватываю у нее один из них. После столкновения с демоном бюрократии праздничный бренди точно не повредит.

– Как вкусно! – хвалю я, осушив стаканчик в один глоток. – Как раз этого мне и не хватало. Пошли возьмем еще.