Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

23 мая, на секретном совещании высшего командования вермахта Гитлер признался: «Речь идёт сейчас не о Данциге, а о жизненном пространстве на востоке и обеспечении Германии продовольственным снабжением, а также о решении балтийской проблемы».

На пятые сутки, в ночь на 29 мая, русский перевод выдержки из заявления германского рейхсканцлера лежал на столе у Сталина. Он велел перепроверить сообщение, хотя содержание не очень удивило его. Сведения оказались достоверными.

Из Берлина в Наркомат иностранных дел СССР поступила депеша, в которой приводились высказывания Гитлера о совершенно иной направленности его планов и намерений. Советские руководители восприняли их как наиболее примечательные из всех ранее известных.

После тщательного анализа обстоятельств и множества факторов, вытекающих из высказываний Гитлера, генсек Сталин и Молотов пришли к выводу о необходимости согласиться на заключение с Германией пакта о ненападении.

Что это, наивность? Политическая близорукость? Преступная недооценка ситуации? Нет, разумеется. Своя оценка политической обстановки, своё видение событий, своя тактика.

Такое нелёгкое решение советские руководители приняли лишь после того, как убедились, что на серьёзный союз с английскими и французскими лидерами в целях обуздания агрессора рассчитывать не приходится, как и на полноценное партнёрство с Англией и Францией. Что, кроме волокиты, схожей с той, которую устроили их делегации в Москве с весны и до последней декады августа 1939-го якобы для подготовки соглашения с Советским Союзом по обузданию агрессора, ожидать от них нечего.

Это была последняя попытка СССР образовать антигерманскую коалицию с Англией и Францией, показавшая абсолютную фальшь и полную бездарность их лидеров при оценке обстановки.

В этой связи в Кремле пришли к выводу: подобный союз прочным не будет. Предполагаемые союзники тянут резину, их поступки противоположны необходимым для противодействия агрессору.

Если от немцев следует ожидать ножа в спину, то это вполне естественно. На то они и фашисты. Явление закономерное. И то, что Гитлер облачился в овечью шкуру, сомнений ни у кого не вызывает. «С волками жить – по-волчьи выть!» А пока нам придётся притвориться овечкой. Иначе не оттянуть неизбежное с ним столкновение, не выиграть время для подготовки на случай военного конфликта.

Согласно информации, которой располагали советские руководители, не исключался и объединённый англо-франко-германский «крестовый поход» против «безбожной» России. Информация имела под собой реальную почву.

Решение о пакте появилось из-за безвыходности положения. «Вступившему в танец, следует выполнять свою роль». И тогда либо обречённость, либо шанс на победу. Естественно, предпочтительней последнее. На него и делалась ставка. А чтобы придать большую весомость новому политическому курсу, в Кремле решили подписать договор о дружбе с Германией и государственной границе.

Это основательно пошатнуло престиж Советского Союза на международной арене. В то же время планы англичан и французов были порушены. В Лондоне больше, чем где бы то ни было, власти находились в шоке: договорённость СССР и Германии расстроила их надежды на столкновение нацистов с большевиками.

Не секрет, такие планы длительное время вынашивались ведущими странами Запада и Востока, и потому Гитлеру отдали на откуп ряд европейских стран. И вдруг всё лопнуло! Как мыльный пузырь!

Это была одна из главных причин, толкнувших Кремль на столь необычный шаг. Другая, не менее важная – урок гражданской войны в Испании, выявивший отставание в техническом оснащении вооружённых сил, низкий уровень компетентности высшего и среднего командного и политического состава Красной Армии как результат прокатившейся по стране чистки. Предстояло в кратчайший срок восполнить пробелы.

Для этого требовалось время. Его было в обрез. Нацистская Германия стремительно шла к цели, многократно заявленной немецким фюрером: «…Когда я говорю о жизненном пространстве для немецкого народа, прежде всего имею в виду восточные земли!» На первом месте у него были Украина и Россия. Не скрывая своей цели, Гитлер упрямо шёл к ней.

Ещё 16 июня 1939 года СССР предложил Англии и Франции заключить прямой трёхсторонний договор против германского агрессора. Англичане и французы отозвались на это чрезвычайно вяло, тянули переговоры, ничего конкретного не решались предпринять.

2 августа в НКГБ СССР поступило донесение от зарубежного агента о том, что в последних числах июля в предместье Лондона проходили англо-германские переговоры по следующим вопросам:

1) о готовности англичан вернуть немцам колонии;

2) о заключении Великобританией и Германским рейхом договора о невмешательстве во внутренние дела обеих сторон;

3) о заключении Великобританией и Германским рейхом пакта о ненападении друг на друга;

4) о признании Восточной и Юго-Восточной части Европы сферой влияния интересов Германии.

Посол в СССР граф Шуленбург был вынужден признаться в своем кругу:

«Министр Рейха предписал мне быть чрезвычайно осторожным в беседе с Молотовым. Поэтому я удовольствовался тем, что говорил как можно меньше и всё время держался этой тактики. Тем более что позиция господина Молотова кажется мне довольно подозрительной.

Не может быть двух мнений относительно того, что возобновление экономических переговоров не удовлетворяет его как политический жест и что, видимо, он желал бы получить от нас более обширные предложения политического характера. Мы должны быть чрезвычайно осторожны в этой области, пока не будет уверенности в том, что возможные предложения с нашей стороны не будут использованы лишь для оказания давления на Англию и Францию. С другой стороны, если мы хотим чего-нибудь добиться здесь, то неизбежно, рано или поздно, мы должны будем предпринять какие-то действия».

Одновременно немцы действовали энергично, внешне тактично и интригующе. Об этом свидетельствует письмо статс-секретаря МИДа Рейха послу Германии в СССР, отправленное из Берлина 27 мая 1939 года:

«Дорогой граф Шуленбург!

Мы ответили на Ваше письмо от 22-го нашей вчерашней телеграммой, которая Вас, наверное, удивит меньше, чем господина Хильгера, так как он непосредственно присутствовал при том, когда давались совершенно другие указания. Чувствую, что должен дать Вам кое-какие разъяснения. Мы здесь придерживаемся мнения, что, видимо, нелегко будет предотвратить комбинацию Англия – СССР. Тем не менее даже сегодня можно найти довольно широкий круг вопросов для переговоров, в которые мы могли бы включиться, выбрав более верный тон, и таким путём внести раздор и затруднения… Короче говоря, мы не будем выходить за пределы инструкций, посланных Вам, и хотим теперь посмотреть, насколько серьёзно Москва, с одной стороны, и Париж-Лондон – с другой, готовы связать друг друга обещаниями.