Резиденция. Тайная жизнь Белого дома - Кейт Андерсен Брауэр

Томпсон вспоминает, что работники обслуживающего персонала были всегда готовы прийти друг другу на выручку, как в профессиональном, так и в личном плане. «Каждый был готов помогать Чарлзу, а впоследствии и Джону, и Юджину. Главной задачей было помогать во всем метрдотелю, поскольку мэтры у нас были чернокожими и нельзя было позволить, чтобы они прокололись хоть в какой-то мелочи». В свою очередь, у каждого метрдотеля была наготове целая картотека проверенных внештатных буфетчиков, готовых безупречно выполнить любую задачу – от сервировки стола до приготовления мартини.

«Их не нужно было ничему учить, им не нужно было рассказывать, что нужно делать», – говорит Томпсон, приступивший к работе в Белом доме в 1960 году и закончивший ее одновременно с окончанием президентства Джорджа Буша-ст. А в наши дни 74-летний Томпсон ежевечерне накрывает стол у себя дома, чтобы поужинать с женой, в браке с которой состоит более полувека.

На государственных обедах Томпсон отвечал за подачу вин – к каждой перемене блюд полагался специально подобранный другой сорт. Нужно было проследить за тем, чтобы все бутылки были открыты и в момент подачи блюд вино можно было наливать. «Казалось бы, элементарно, но не в ситуации, когда у тебя за столом с десяток гостей и надо делать все это на протяжении целого вечера», – говорит он. Томпсон вспоминает, что особенно трудно приходилось на рождественских приемах, отчасти еще и потому, что ему поручали нарезать гостям гигантских размеров ростбиф.

Но Томпсон всегда считал предоставляемую ему работу честью, причем такой, которая может быть отозвана моментально. Если буфетчик чересчур активно общался с гостями (не имея особого представления о том, кто все эти люди) или слишком громко гремел посудой в близлежащем чулане, его могли навсегда вычеркнуть из списка внештатных работников. «Предполагалось, что гостей обслужат на самом высоком уровне, и за этим наблюдали люди со всех концов света», – говорит Томпсон.

* * *

Мэри Принс и самой не верилось, насколько круто изменилась ее судьба. Менее чем через год после того, как ее приговорили к пожизненному заключению за убийство в городке Лампкин, штат Джорджия, эта чернокожая американка в возрасте под тридцать переехала из тюремной камеры в губернаторский особняк, где ее заботам поручили трехлетнюю Эми – дочь губернатора штата Джимми Картера.

«Впервые услыхав о том, что меня вызывают в губернаторскую резиденцию, я не знала, чего и ждать, – рассказывает мне Мэри Принс, – а когда я приехала, мы с Эми подружились в первый же день. Говорю как есть – в первый же день мы действительно сдружились. И с этого самого дня мы с Эми были уже не разлей вода».

Принс была участницей программы опеки над заключенными, в рамках которой они получают возможность работы в губернаторском особняке: кто-то занимается садом, кто-то работает на кухне, а некоторым поручают даже уход за детьми. В то время Принс и представить не могла, что благодаря своей близости к Эми она перенесется в еще более невероятную для себя обстановку и в течение четырех лет будет жить и работать в самом знаменитом доме Америки.

Беды Принс начались одним апрельским вечером 1970 года, когда ее двоюродный брат на выходе из бара затеял драку с каким-то мужчиной и сопровождавшей его женщиной. Со слов Принс, когда она попыталась отобрать у них пистолет, он случайно выстрелил. Но другой свидетель показал, что она схватила пистолет и намеренно застрелила мужчину, чтобы защитить своего кузена. Принс настаивает на своей невиновности. «Я не вовремя оказалась там, где не надо, – утверждает она. – Я влипла в непонятную мне самой ситуацию. Им понадобилось шесть лет и десять месяцев, чтобы восстановить мое доброе имя».

Тогда судебная система сослужила Принс дурную службу. Со своим адвокатом по назначению она познакомилась только в зале суда, где слушалось ее дело. Он сказал, что если она признает себя виновной, он сможет добиться мягкого приговора, но ничего не вышло. Мэри, носившую в то время фамилию Фицпатрик, приговорили к пожизненному тюремному заключению. (Свою девичью фамилию она вернула после официального развода с мужем в 1979 году.)

Однако в самом конце 1970 года Розалин Картер выбрала Мэри на роль няни для своей дочери с проживанием в губернаторской резиденции. Миссис Картер была убеждена в том, что молодая женщина осуждена несправедливо. «Она была совершенно невиновна», – говорит Розалин. Картеры практически приняли няню своей дочери в члены семьи. «Она была совершенно ни при чем», – уверенно говорит Розалин, и по ее голосу чувствуется, что этот вопрос беспокоит ее и сейчас, много десятилетий спустя.

После победы Джимми Картера на президентских выборах 1976 года расконвоирование Принс на время работы утратило силу, и ее вернули в тюрьму. Казалось, что на этом ее везению пришел конец. Но миссис Картер была настолько уверена в невиновности Принс, что написала в совет по условно-досрочному освобождению и добилась для нее отсрочки исполнения приговора, чтобы любимая няня Эми могла работать и в Белом доме. Еще более примечательным было то, что инспектором по надзору за Принс назначил себя сам президент Картер. В конечном итоге, после пересмотра ее дела, Принс была полностью оправдана.

Экс-первая леди, бывшая ближайшей соратницей супруга в его многочисленных гуманитарных инициативах в период после президентства, говорит, что Принс осудили из-за цвета ее кожи. «Это были сложные времена, очень сложные для наших родных мест», – говорит она. После десегрегации армии, осуществленной президентом Трумэном, «мы приехали на наш родной, ныне десегрегированный Юг», но расизм отнюдь не перестал существовать. «О расовом вопросе просто перестали упоминать. Хотя было совершенно понятно, почему прицепились именно к Мэри». Президент Картер, который принял на себя основной заряд критики в связи с решенем взять Мэри в Белый дом, согласен с мнением супруги. «К несчастью, ее история была слишком типичной для чернокожей бедноты во времена, предшествовавшие реализации ряда юридических реформ», – писал президент в своих мемуарах.

Принс говорит, что за первые шесть месяцев пребывания в должности самой известной няни страны она получала около 50 писем ежедневно. А люди, выдававшие себя за давно забытых родственников, звонили и умоляли ее попросить президента оказать им какую-нибудь милость. «Я была мировой сенсацией, – говорит она, явно не испытывая особого раздражения по поводу своей тогдашней известности. – Еще бы – из тюрьмы да прямо в Белый дом». Но СМИ никак не могли поверить, что Картеры поручают свою девочку заботам осужденной за убийство, хотя внимание прессы было доброжелательным далеко не всегда. История приобрела такую популярность, что передача Saturday Night Live[32] посвятила ей скетч, в котором актриса Сисси Спасек изображала юную Эми Картер, а комик Гаррет Моррис изображал Мэри.

Выдержать натиск СМИ было непросто, но Принс находила утешение в своей вере. «Молила Бога вразумить и простить меня, если я сделала что-то дурное. И, наверное, поэтому милостивый Боже наградил меня доброй жизнью, которой я с той поры и живу. Это ведь только по милости Божьей заключенная может попасть из тюрьмы в губернаторскую резиденцию и сблизиться с семьей губернатора».