Эовин. Выбор воительницы - Эльвира Цайсслер

он останавливался и с тревогой высчитывал, сколько времени у них может оставаться в запасе. Когда нагрянут те самые посредники, чтобы проверить, все ли идет по плану?

Наконец удалось уложить все вещи в седельные сумки. Он вывел лошадей из конюшни и вернулся в дом за матерью, которая почти проснулась.

– Кажется, она приходит в себя, – объявила Эллин, которая в соответствии с его инструкциями внимательно наблюдала за охотницей.

– Что ты с ней сделаешь? – тихо поинтересовалась королева.

Гвидион прекрасно понимал, на что она намекает. За государственную измену полагалась смертная казнь. Да и в целом рискованно было оставлять Цайю в живых. Она могла подробно описать их любым преследователям или снова отправиться в погоню за ними самостоятельно.

Тем не менее он медлил. Уничтожить врага в бою или отдать его на расправу палачу после надлежащего судебного разбирательства – совсем не то же самое, что собственноручно убить безоружную, связанную по рукам и ногам женщину. К тому же он в целом понимал мотивы охотницы.

Гвидион заколебался. Возможно, получилось бы использовать в собственных интересах ее привязанность к сестре. Присев на корточки рядом с Цайей, он внимательно посмотрел на нее.

– Я знаю, что ты не спишь. И хочу, чтобы ты очень внимательно выслушала меня.

Смирившись, она открыла глаза.

– Давай, покончи с этим. – Охотница осознавала свой проигрыш и, судя по всему, не собиралась молить о пощаде.

– Как зовут твою сестру? В каком она лагере?

Она недоверчиво моргнула.

– Зачем вам это? Хотите отыграться на ней?

– Мне противна месть, к тому же я никогда не нападаю на невиновных, – с упреком заметил Гвидион, заставив ее покривиться. – Я хочу предложить тебе сделку. Если поклянешься больше не преследовать нас и собьешь с нашего следа своих заказчиков, я вытащу твою сестру из Фейаха.

Охотница удивленно вскинула брови.

– Почему вы собираетесь это сделать?

– Я ведь объяснил: услуга за услугу. Ты поможешь нам сбежать, я помогу тебе воссоединиться с сестрой.

Она покачала головой.

– Да вы блефуете. Нет у вас ни влияния, ни денег, ни власти. Вы меня просто дурачите.

– Однажды ты нас уже недооценила, – холодно ответил Гвидион. – И смотри, к чему это тебя привело. В моем распоряжении имеются способы и средства, о которых ты даже не подозреваешь.

– Ей нельзя доверять, – тихо вмешалась королева. – Она тебе луну с неба посулит, а как только отвернемся, ударит в спину.

– Она не глупа, – серьезно проговорил Гвидион. – Ей есть что терять и есть что выиграть. Понимает: если возникнет хоть малейшее подозрение, что нас преследуют из-за нее, жизнь сестры будет поставлена под угрозу. И тогда я не стану ради нее рисковать жизнью. Полагаю, сама Цайя уже осознала, что на награде за меня спекулировать не стоит. Меня так легко не достать. – Он одобрительно посмотрел на Эллин. – Кроме того, я учусь на своих ошибках.

Цайя недоверчиво уставилась на него.

– Вы… правда не убьете меня?

– Не убьем.

– И вы хотите спасти мою сестру, несмотря на мое предательство?

Гвидион кивнул.

– Ее зовут Кали, она живет на плантации недалеко от Цирджаха. Ей двенадцать лет, – дрожащим голосом произнесла Цайя. – Честно говоря, я не уверена, что вы настоящий король. Но я бы хотела, чтобы это оказалось правдой. – Она склонила голову. – Я принимаю условия сделки.

– Хорошо, – кивнул Гвидион. – Я позабочусь о том, чтобы твою сестру освободили.

К сожалению, он сам не знал, когда именно это произойдет. Но Цайе было достаточно и одного этого обещания.

– Благодарю.

Кивнув, Гвидион схватил поводья своей лошади.

– А меня перед отъездом не развяжете? – растерянно спросила охотница.

– Нет. – Он взобрался в седло. – Так наш побег будет выглядеть правдоподобнее, если вдруг сюда явятся твои заказчики.

К тому же Гвидион чувствовал себя значительно увереннее, когда она не стояла за спиной, даже если дала слово.

– И это мы тоже заберем, – сообщил он, перехватывая поводья ее лошади.

Цайя обиженно фыркнула, но ей хватило ума не вступать в перепалку.

– Вперед! – Гвидион призывно посмотрел на свою мать и Эллин, которые тоже взобрались на своих скакунов.

В полном молчании, внимательно оглядываясь по сторонам, они последовали по узкой тропинке, ведущей от охотничьего домика к главной дороге. По обе стороны возвышались огромные черные деревья. Из-за темноты люди не разбирали дороги, и им приходилось полагаться на чутье лошадей. Головы Гвидиона коснулась ветка, и он тут же скорректировал курс. Лес тут разросся достаточно густо, и благодаря этому он надеялся сразу понять, если они сойдут с тропы.

– Ты что-нибудь слышишь? – тихо обратился он к Эллин. Гвидиона больше всего беспокоило, как бы не попасть в лапы тех самых посредников.

– Лес очень жуткий, – неловко пробормотала Эллин. – Мне здесь не нравится.

– На тропе мы точно в безопасности, – успокоил ее Гвидион, хотя и сам вздрагивал при каждом звуке. – А людей слышишь? Или лошадей?

Она надолго умолкла, а потом ответила:

– Нет.

– В любом случае держи ухо востро и предупреди, если что-то услышишь.

Некоторое время они ехали по узкой тропе друг за другом. Королева впереди, затем Эллин, а он замыкал шествие, чтобы не переживать, что кто-то из женщин отстанет. Гвидион прикинул, что вскоре они должны добраться до проселочной дороги, но сомнения все-таки оставались, поскольку сейчас продвигались гораздо медленнее, чем по дороге к хижине.

Внезапно Эллин подала сигнал тревоги. Все трое тут же остановились. Лошадь его матери нервно зафыркала, по всей видимости, напряжение седока передалось животному. Сам Гвидион изо всех сил старался держать в узде своего жеребца.

– Что там? – спросил он.

– Впереди кто-то есть… мужчины… похоже, они злы.

– Надо спрятаться! – прошептал Гвидион, посчитав, что лучше перестраховаться, чем подвергать сомнению слова Эллин. – Давайте туда дальше, к деревьям!

Спешившись, он направился в тень раскидистых ветвей.

– Эй, осторожно! – весело заметила Эллин, хватая его за рукав. – А то сейчас врежешься.

Гвидион остановился.

– Может, тогда ты пойдешь первой…

В начале знакомства девчушка казалась ему странной, даже немного пугала, а теперь он сожалел, что в его жилах нет ни капли ульфаратской крови.

И пусть все старались вести себя тихо, у Гвидиона создавалось впечатление, что, удаляясь от тропинки, они создавали примерно столько же шума, что и разъяренный медведь, продирающийся через подлесок. Вдобавок сучки и ветки то и дело цеплялись за одежду, царапая руки и лицо.

Сердце колотилось где-то у горла. Он все больше сомневался, что незнакомцы их обязательно обнаружат. Неожиданно королева споткнулась и приглушенно вскрикнула. Нервничая, он остановился и прислушался.

Заржала лошадь, и он молился всем богам, чтобы их лошади не ответили. Они неподвижно застыли в подлеске,