Междуглушь - Нил Шустерман

— Джил, — ответила её собеседница. — Друзья называют меня Оторва Джил.

— Ну что же, Джил, я полагаю, что скоро здесь произойдут большие перемены. Искренне надеюсь, что уж чем-чем, а переменами тебя не удивишь.

Джил кивнула, но ничего не ответила. И всё же Мэри нащупала теперь в их отношениях более твёрдую почву. Конечно, её мнение о скинджекерах не изменилось, но если уж речь идёт о создании нового мирового порядка, достойное применение найдётся дарованиям каждого.

* * *

Итак, Мэри могла свободно передвигаться по всей территории Выставки: ходить куда угодно, разговаривать с кем угодно, но в одно место ей вход был закрыт — в увенчанный стеклянным куполом павильон достижений сельского хозяйства. Все входы в здание были под постоянной надёжной охраной. Когда Мэри стала расспрашивать Мопси, тот отвечал лишь, что это его личное дело, и если она сунет в него свой нос, то ей не поздоровится.

На третий вечер после своего освобождения Мэри решила, что пришла пора раскрыть тайны чикагского двора. Она в одиночку отправилась к зданию со стеклянным куполом, обошла его со всех сторон и посчитала входы-выходы — их оказалось пять — в поисках стражника с самой глупой и самой недовольной физиономией. Таковой нашёлся у северо-восточного входа.

— Добрый вечер, — поприветствовала она и попыталась пройти мимо него в дверь, не замедляя шага. Однако страж выставил руку, и Мэри совершенно сознательно наткнулась прямо на неё. Это произвело нужный эффект — мальчишка смутился: ведь он коснулся самой мисс Мэри!

— Что ты себе позволяешь? — возмутилась она, стараясь вложить в свои интонации как можно больше негодования.

— Извините, мисс Мэри, — ответил страж, — но сюда нельзя!

— Ты что, не слышал? У нас с твоим хозяином равноправный союз, из чего следует, что у меня нет тайн от него, а у него — от меня. А теперь не был ли бы ты так любезен открыть дверь и разрешить мне пройти?

На лице стража нарисовалось сомнение. Ещё бы, вопросик не из лёгких.

— Извините, но без прямого указания от Владыки Смерти…

— Ну вот, нашему соглашению всего пара дней от роду, а оно уже нарушено, — с преувеличенным сокрушением промолвила Мэри. — Придётся обсудить этот вопрос с мистером Капоне. Как твоё имя?

Если поначалу ситуация была просто неловкой, теперь она переросла в нечто очень серьёзное. У стражника поджилки затряслись от страха.

— Зачем вам моё имя?

— Ладно, неважно, — сказала она, смерив его взглядом с ног до головы. — Думаю, я вполне смогу описать тебя мистеру Капоне.

— Но… нам запрещено пускать сюда без специального разрешения… — умолял бедняга, едва не плача.

Всего-то и нужно было, что гневный молчаливый взгляд — и страж сдался, отступил, и не только помог Мэри пройти, но и с поклоном открыл перед нею дверь, а потом закрыл её за спиной гостьи.

* * *

Мэри не знала, чего ей ожидать от этого места, но поскольку она навидалась всякого, её редко можно было чем-то удивить.

Однако это оказался один из таких случаев.

Под хрустальным куполом, там, где когда-то размещалась огромная коллекция самых разных растений, лежали и спали в позе зародыша дети — сотни детей! Мёртвые, но всё же не мёртвые. И ореол послесвечения вокруг них не сиял…

— Куда же это я попала?.. — поразилась Мэри, даже не поняв, что произнесла эти слова вслух.

— Мы называем это место инкубатором.

Мэри резко обернулась — к ней медленно приближалась Оторва Джил.

— Так и знала, что ты в конце концов найдёшь сюда дорогу, — сказала Джил и кивнула на спящих детей, аккуратно уложенных ровными рядами. — Это всё дети, которые не добрались до света.

У Мэри отнялся язык. Здесь спали послесветы, ещё не завершившие переход. Это были междусветы.

— Чтобы перейти из живого мира в Междумир, нужно девять месяцев, — сказала Джил. — Я думала, ты об этом знаешь.

— Конечно, знаю, — ответила Мэри, когда наконец обрела дар речи, — но я никогда не видела… то есть, никогда не находила кого-либо в этом состоянии…

— Вот как? — На лице Оторвы Джил появилась кривая усмешка. — А я вот нахожу их всё время. — Она принялась расхаживать между рядами мёртво-немёртвых междусветов, Мэри следовала за ней. — Нахожу и приношу сюда. Откуда, по твоему мнению, у Мопси такая куча верноподданных?

При этом откровении Мэри, обычно соображающая довольно быстро, почувствовала, что течение её мыслей замедлилось до черепашьего шага. Мопси не расставлял ловушек — он прибирал умерших детей к рукам ещё до того, как те просыпались в Междумире!

Мэри опустилась на колени около одного из ребятишек, мальчика не старше десяти, лежащего в состоянии совершенного покоя. На полу около него мелом значились какие-то цифры. Дата. Собственно, около каждого междусвета была написана дата.

— Это даты их смерти? — спросила Мэри.

— Какие ещё даты смерти, если все они — в будущем? — фыркнула Джил.

Мэри присмотрелась к некоторым из чисел, но они не имели для неё смысла: она не следила за течением времени в живом мире.

— Здесь обозначено, когда они дозреют, — разъяснила Джил.

Мэри сообразила, что под этим неделикатным выражением её собеседница подразумевает дату, когда каждый из этих детей очнётся и станет послесветом.

— Как же это получается, что ты нашла стольких спящих, тогда как я за всё время не наткнулась ни на одного?

— Должно быть, не там искала.

Мэри обожгла её холодным взором.

— Если ты собираешься со мной шутки шутить, тогда нам не о чем больше разговаривать.

С этими словами она повернулась к Джил спиной и пошла прочь между строгими рядами спящих мёртвым сном детей.

Джил пошла на попятную.

— Ну ладно, это всё амулет, — призналась она. — Он начинает светиться, когда назревает какое-нибудь крупное несчастье.

Мэри вновь повернулась к своей собеседнице и взглянула на голубой кулон, висящий на её шее. На вид это была ни дать ни взять дешёвая карнавальная побрякушка, но Мэри решила не судить поспешно. Она давно уже пришла к выводу, что несчастья, катастрофы и безвременные смерти, конечно же, должны создавать некую рябь — и не только на поверхности живого мира, но во всех слоях сущего. И вполне возможно, что есть предметы, которые откликаются на такие происшествия. Но вот вопрос: откуда Джил знает, какое именно происшествие приведёт к тому, что ребёнок покинет мир живых и перейдёт в Междумир?

И тут до Мэри дошло. Правда поразила её, словно молния — как поражает только правда.

— Это ты! Ты не даёшь им уйти в свет! — ахнула Мэри. — Ты знаешь, когда и где произойдёт несчастье и поджидаешь там, а когда они летят к свету, становишься на пути и не пускаешь! — Она окинула взглядом детей на полу, словно окутанных невидимым коконом перерождения. — Эти ребята не должны были попасть в Междумир — это ты направила их сюда!